Смерть под занавес
Шрифт:
– Да.
– Я все-таки немного опоздала... Да, дей-ствительно, - она посмотрела на Катю с удивлением, - мне показалось, что должны были по тексту идти другие слова. Но я не смотрела на часы, поэтому подумала, что опоздала не на пять, а на десять минут.
– А кто начинал второй акт?
– В первой сцене много действующих лиц, заняты Артур, Женя, Рудик, Лилия Георгиевна. Они и начинают второй акт. Нет, Женя чуть позже вступает в действие. Это что-то важное?
– Да нет. Вы так и стояли за кулисами весь второй акт?
– Да. Один раз только отлучалась, в туалет. И чуть
– Как? Он был в театре в тот вечер?
– Ну да, это был он, я не могла ошибиться. Я бежала и налетела на него. Правда, в коридоре была полутьма, но я его хорошо знаю и поэтому ошибиться не могла.
"Вот тебе и на! Значит, врет уважаемый теат-ральный критик, врет как сивый мерин. Был в театре, а утверждает, что просидел весь вечер на церемонии вручения "Божественной Мельпомены". Значит, у него веские причины скрывать свой визит в "Саломею".
– Спасибо, Рита, - устало сказала Катя, - вы мне очень помогли.
Лилия Георгиевна была немногословна.
– Я ничего не заметила, спектакль начался как обычно. По-моему, подчеркнула она.
– Правда, может, я ошибаюсь. Извините, у меня начинается сильная мигрень.
– До свидания, - Катя тихо закрыла за собой дверь и чуть не прищемила юбку. Мысли ее находились очень и очень далеко.
Увидев ее, Рудик даже не повернул головы.
– Я занят. Можно попозже?
– Я ненадолго. У меня один вопрос. Спектакль "Сон Шекспира в летнюю ночь" 25 мая. Второй акт, - уточнила Катя, - начался вовремя?
Рудик повернулся к ней. Его сильно загримированное лицо напоминало сейчас маску клоуна: белое лицо и яркие губы, глаза, обведенные черной подводкой.
– Конечно.
– А вот Женя Сандула и Рита утверждают, что нет, не вовремя, и что какой-то кусок текста выпал, потому-то спектакль и закончился раньше.
– Я этого не заметил.
– Точно?
– Да. Хотя, может... Вообще-то нет, не помню.
– Если вспомните, то сообщите, пожалуйста, мне.
– Хорошо.
"Веселенькая получается картинка! Артур ничего не помнит. Лилия Георгиевна тоже. Женя и Рита подтверждают отступления от текста. Рудик отрицает все, хотя в конце заколебался... А может, кто-то из них покрывает другого? Например, Лилия Георгиевна - Артура или Рудика. Логично, размышляла Катя, стоя посередине театрального холла.
– Да еще Переверзенцев, который наврал, что его не было в театре. Зачем он приезжал туда? А если его приезд никак не связан с по-следующим убийством, то почему он скрыл его?"
Из таксофона около метро Катя позвонила Алексею.
– Слушай, теперь в список подозреваемых мы должны включить и Переверзенцева. Объясню позже.
***
Кафе "Роза Азора" собиралось закрываться на ремонт. Об этом свидетельствовала табличка, висевшая на дверях.
– Сегодня последний день, - сказал Алексей, посмотрев на часы, зайдем напоследок?
– Давай.
– Сюда, здесь еще тент не убрали.
– А зачем он, солнца все равно нет.
– Под тентом уютнее. Заказывай.
Катя вздохнула и взяла в руки меню.
– Салат оливье, пирожные, мясо по-французски...
–
– Кофе "экспрессо" и клюквенное пирожное.
Когда официант ушел, Алексей с любопытством посмотрел на нее:
– Что, и Переверзенцев влип?
– Во всяком случае, он теперь подозреваемый номер один. Он был в театре в тот вечер - раз, побывал в костюмерной - два, стащил бархатный берет - три, значит, мог стащить и голубой шарфик и убить человека в партере.
– И Катя с ликованием откинулась на стуле.
– А зачем?
– Как - зачем?
– растерялась она.
– Ну, какой мотив-то?
– Надо докопаться.
– Пока не установим мотив, все подозрения шиты белыми нитками. Мало ли по каким причинам человек скрыл свой приезд в театр, а если он и украл берет, то из этого не вытекает, что он же прихватил и шарфик. Тем более глупо вешать на него это убийство. Но проверить его стоит.
– Другое важное обстоятельство, которое мне удалось выяснить, - это то, что в начале второго акта были отступления по тексту. То есть это было сделано специально, чтобы спектакль кончился раньше. Понимаешь? Поэтому и время свидания сдвинулось, чем и воспользовался убийца. Все случилось в какие-то считанные секунды.
– А кто виноват в этом?
– Я побеседовала с актерами, занятыми в начале второго акта. Двое из них отрицают этот факт, двое - подтверждают.
– Тоже пока ни о чем не говорит. Кроме того, это грубейшая ошибка. Если это действительно улика номер один и убийца предусмотрительно опустил или сократил свой монолог или реплики, то ты легко можешь его спугнуть. Он запаникует и сделает опрометчивые шаги. Надо осторожнее себя вести.
– Я же хотела как лучше.
– Нужно срочно опровергнуть эту информацию. Пойти в театр и все переиграть.
– Как?
– Ну, сказать, что это принципиального значения не имеет или что ты ошиблась. Или намекнуть, что следствием установлено: убийца мог быть только со стороны. Хотя, конечно, убийца вряд ли этому поверит. Но все же ненадолго усыпить его бдительность можно.
– Ладно, отправляюсь, - Катя промокнула салфеткой губы и поднялась.
– Пирожное хоть доешь.
– Не хочу.
Войдя в театр, Катя сразу поняла: что-то произошло. Мимо нее ходили какие-то посторонние люди, Лина Юрьевна вела за руку Гурдину, чье лицо было бескровно-белым. Гурдина шла, как лунатик, ничего не видя вокруг. Катя даже отступила в сторону, чтобы не задеть их.
В буфете она шепотом спросила у буфетчицы:
– Что случилось?
Полная темноволосая женщина расплакалась:
– Погибли оба... насмерть... врезались в дерево.
– Кто?
– Катя опустилась на стул.
– Анжела и Рудик. Зачем они только поехали... за город.
Катя вошла в гримерную Анжелы. Здесь она никогда не была. Зеркало, два любовных романа в ярких обложках на столике, раскрытая пудреница.
Катя быстро выдвинула ящик: карандаш для губ, пустой флакон из-под духов, потрепанная записная книжка. Стала быстро листать ее. И вдруг замерла, увидев свой домашний телефон. Катя повертела книжку в руках и торопливо сунула ее в сумку. Может, это Анжела названивала ей?