Смерть в ночном эфире
Шрифт:
– Я…
– Дин! – раздался женский голос.
Они отпрянули друг от друга. К ним шла женщина. Она только что вышла из лифта. Ее можно было описать только одним словом – потрясающая.
Костюм от портного подчеркивал округлости фигуры, а не скрывал их. Модная мини-юбка и высокие каблуки отдавали должное великолепным ногам. Блеск для губ и тушь для ресниц были единственной уступкой косметике, но женщина больше ни в чем и не нуждалась. Никаких драгоценностей, кроме крохотных сережек-«гвоздиков» с бриллиантами, тонкой золотой цепочки и дорогих часов. Очень светлые
Дин вскочил на ноги:
– Лиза!
Она наградила его ослепительной улыбкой.
– В Чикаго все прошло так хорошо, что мне удалось сбежать на день раньше. Нашлось место на более ранний рейс, так что я решила удивить тебя. Мы могли бы вместе пообедать. Мисс Лестер сказала, что я найду тебя здесь. Судя по всему, я и в самом деле преподнесла тебе сюрприз.
Лиза обняла Дина, поцеловала в губы, потом повернулась к Пэрис и улыбнулась открыто и дружелюбно:
– Здравствуйте.
Дин коротко представил их друг другу:
– Лиза Дуглас, Пэрис Гибсон.
Пэрис не помнила, что вставала, но она вдруг оказалась лицом к лицу с Лизой Дуглас. Рукопожатие Лизы было крепким, как у женщины, которая привыкла вести дела преимущественно с мужчинами.
– Здравствуйте, как поживаете?
– Вы полицейский? – Лиза вглядывалась в лицо Пэрис, пытаясь разглядеть ее глаза за темными стеклами очков.
Вероятно, она решила, что перед ней женщина-детектив, работающая под прикрытием.
– Нет, я работаю на радио.
– В самом деле? У вас своя программа?
– Она выходит поздно вечером.
– Простите, я не…
– Не надо извиняться, – сказала ей Пэрис. – Моя программа звучит в эфире в то время, когда большинство людей уже спят.
После короткого, но неловкого молчания Дин решил прояснить ситуацию:
– Мы с Пэрис познакомились еще в Хьюстоне много лет назад.
– А! – ответила Лиза Дуглас, словно это объяснение было исчерпывающим.
– Прошу прощения, но я уже опаздываю на встречу. – Пэрис повернулась к Дину: – Все уладится. Я уверена в этом. Пожалуйста, передай Гэвину привет от меня. Приятно было познакомиться, мисс Дуглас. – Пэрис развернулась и быстро пошла к лифту.
Дин окликнул ее, но она сделала вид, что не услышала. Как только Пэрис скрылась за углом, он пришел в себя и услышал, что Лиза спрашивает:
– У нее какие-то неприятности? Я поняла, что помешала вам.
– Это у меня неприятности, – ответил Дин, – у меня и у Гэвина.
– О господи, что случилось?
К этому времени двери лифта открылись. Пэрис шагнула в кабину и обрадовалась тому, что оказалась единственным пассажиром. Как только двери закрылись, Пэрис прислонилась к стене. Она не услышала больше ни слова из разговора Дина и Лизы, но ей этого и не требовалось. Их поцелуй и без того о многом рассказал ей.
Дину больше не понадобится ее поддержка, у него есть Лиза. Она его утешит.
Гэвин знал, что даже проживи он до ста лет, этот день останется худшим в его жизни.
Ради похода в полицию он оделся очень прилично. Отцу даже не пришлось просить его об этом. Вероятно, одежда теперь безнадежно испорчена, потому что последние полтора часа с него градом лил пот. Этот запах ни за что не отстирается.
В кинофильмах подозреваемые всегда выдавали себя виноватым видом. Поэтому Гэвин старался не ерзать в кресле и сидел прямо. Он не смотрел по сторонам и не сводил глаз с сержанта Кертиса. Когда ему задавали вопрос, он не мялся и не заикался, а отвечал прямо и кратко, хотя разговор вгонял его в краску.
Гэвин помнил совет отца и не скрывал ничего. Да ему и нечего было скрывать. Полицейские и так уже знали об электронной почте, о «Секс-клубе», обо всем. О том, что произошло с Джейни Кемп и где она могла находиться, Гэвин понятия не имел. Ее судьба оставалась для него такой же загадкой, как и для детектива-ветерана.
Да, он занимался с ней сексом, но этим мог похвастаться почти каждый мужчина в Остине, за исключением его отца и полицейских. Всех, кроме одного. И чем более настойчивыми становились вопросы Кертиса, тем сильнее потел Гэвин, глядя на этого самого полицейского. Его представили как Джона Рондо.
Как только этот Рондо вошел в комнату, Гэвин мгновенно узнал его. Ведь он видел этого мужика как раз накануне вечером с теми двумя пышногрудыми блондинками. Они вылезали из его машины на берегу озера. И эта троица точно не книги там читала.
Гэвин сразу же понял, что молодой полицейский тоже его узнал. Когда Рондо увидел Гэвина, его глаза на мгновение сощурились, но тут же приобрели нормальное, чуть равнодушное выражение. Потом он бросил предупреждающий взгляд на Гэвина, давая понять, что лучше будет, если он не станет упоминать о том, что они уже встречались.
Остальные, вероятно, решили, что Рондо так сурово смотрит на Гэвина, потому что осуждает его образ жизни. Но Гэвин-то лучше знал. Он сразу понял, что Рондо без слов пообещал ему ад, если он хоть словом обмолвится перед полицейским начальством о его похождениях в нерабочее время.
Гэвин испугался еще больше, когда Кертис попросил отца выйти из комнаты. Последнее время старик проходу ему не давал, все воспитывал, упрекая то в одном, то в другом. Дошло до того, что Гэвин стал бояться одного только его вида, ожидая, что предок немедленно примется читать нотацию. Но сейчас Гэвин был только рад, что отец рядом с ним. И как бы плохо ни сложилась ситуация, Гэвин знал, что отец его не бросит.
Он не забыл, как однажды они с отцом ездили на берег залива на выходные. Отец попросил его не заплывать слишком далеко.
– Волны выше и сильнее, чем кажутся с берега, – предупредил он Гэвина. – Здесь есть подводное течение. Будь осторожен.
Но Гэвину захотелось произвести на отца впечатление, показать, что он отличный пловец и мастерски владеет серфом. Увы, все оказалось не так. Гэвин вдруг понял, что дна не достать, да и волны не давали этого сделать. Он перепугался и пошел ко дну. Гэвин даже не боролся и был обречен утонуть.