Смерть внезапна и страшна

Перри Энн

Сыщик приблизился к служителю с известной робостью, явно не соответствующей всей важности его дела:

– Простите меня, сэр, нельзя ли попросить вас уделить мне чуточку вашего времени?

– Добрый день, сэр. Конечно же, я охотно помогу вам, – ответил с вежливой улыбкой невысокий темноволосый мужчина. – Но чем именно? Если вы хотите что-нибудь разыскать… – Не скрывая трепета, он обвел взглядом обширные полки, заставленные книгами – видимыми и невидимыми. Все познания мира были под рукой у этого человека, и подобное чудо не переставало удивлять его. Монк это чувствовал.

– Я провожу некое расследование по просьбе своих друзей,

семьи одной молодой леди, которая – у меня есть основания предполагать это – нередко бывала здесь, – начал Уильям, почти не погрешив против истины.

– О боже! – Лицо его собеседника потемнело. – Сэр, судя по вашему тону, она скончалась?

– Увы. Подобные события не столь уж редки. И скорбящие родственники стремятся запомнить покойную во всей полноте ее личности… и поступков.

– Конечно. Да-да, конечно, – служитель несколько раз кивнул. – Я понимаю вас, но посетители не всегда называют здесь свои имена – вы, наверное, это знаете. В особенности те, кто читает только газеты и периодику. Или тот тип изданий, которым обычно интересуются молодые люди… Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.

– Быть может, вы помните ее: такая высокая, решительная и интеллигентная. Одевалась она просто, в синих и серых тонах, и носила юбки без обручей.

– А! – Служитель расплылся в улыбке. – Судя по вашим словам, я часто встречал здесь эту леди! Она, кажется, интересовалась книгами и статьями по медицине? Весьма удивительная молодая особа, такая серьезная, но и очень приветливая, кроме тех случаев, когда ее понапрасну отрывали от работы или осмеивали. – Он торопливо кивнул. – Я прекрасно помню, как резко она обошлась с одним молодым человеком, который, скажем так, был излишне настойчив в своих намерениях.

– Действительно, это могла быть она! – Монк ощутил внезапную радость. – Так вы говорите, что эта девушка изучала медицинские книги?

– Да-да, причем самым внимательным образом. Очень серьезная особа. – Работник музея поглядел на сыщика. – Конечно, в известной степени это трудно понять – ну, вы понимаете, что я имею в виду, – как молодая леди могла настолько увлекаться медициной. Я-то думал – и, должно быть, ошибся, – что кто-то из членов ее семьи тяжело заболел и она пытается узнать как можно больше о его болезни. – На его лице отразилось сочувствие. – Увы, теперь я вижу, что ошибался, что сюда ее влекли собственные интересы. Весьма жаль, что ее больше нет… При всей ее замкнутости я успел к ней привыкнуть, – проговорил он, словно бы нуждался в каких-то объяснениях. – В ней было что-то особенное… не знаю, как и сказать. Но чем еще я могу помочь вам, сэр? Я не помню, что именно она читала. Правда, конечно, могу посмотреть, однако это будут самые общие…

– Нет-нет, спасибо, – отклонил Уильям его предложение. Он уже узнал все необходимое. – Вы были очень добры ко мне. Спасибо вам, сэр, за вашу любезность и уделенное мне время. Всего доброго.

– До свидания, мистер э-э… до свидания, сэр.

И Монк оставил оделивший его новыми сведениями музей, не став мудрее, но с ощущением удачи, не имевшим под собой никакого основания.

Эстер также наблюдала за Калландрой, но женским взглядом – с куда большей тонкостью и чувствительностью. Только глубоко личное событие могло так взволновать эту женщину. Конечно, за себя ей нечего было опасаться… Дживис не мог заподозрить ее в убийстве Пруденс в связи с отсутствием всяких причин. Кроме того, Монк не делал секрета из того,

что именно леди Дэвьет наняла его расследовать обстоятельства убийства.

Неужели она знает убийцу или каким-нибудь образом догадывается, кто это, а потому страшится за собственную безопасность? Подобное казалось сомнительным: если бы Калландра что-то выяснила, то немедленно сообщила бы Уильяму и приняла бы нужные меры предосторожности.

Эстер все еще перебирала и отвергала разные варианты, когда за ней прислали от Кристиана Бека: ему требовалась ее помощь во время очередной операции. Мистер Прендергаст выздоравливал, и ночных дежурств у постели его более не требовалось.

Недолгий и прерывистый сон – она все время ждала, что ее вот-вот разбудят, – не принес девушке отдыха.

Доктор Бек во время операции помалкивал, но глаза врача говорили, что он понимает, насколько она устала. Он даже не стал ругать помощницу, а коротко улыбнулся, когда та уронила инструмент и ей пришлось нагибаться, подбирать и вытирать его, прежде чем передать ему.

Когда операция закончилась, мисс Лэттерли уже испытывала смущение от собственной неловкости и хотела уйти, однако ей не следовало отказываться от возможности понаблюдать за ним. Бек тоже устал, а кроме того, умный и наблюдательный врач, безусловно, заметил подозрения Дживиса. Именно в таком состоянии людям проще выдать себя: не хватает сил сдержать волнение и тревогу.

– Особых оснований для надежды нет, – спокойно проговорил медик, разглядывая пациента, – но мы сделали для него все, что могли.

– Вы хотите, чтобы я посидела возле него? – не забыв о своих обязанностях, спросила Эстер, страшась услышать положительный ответ.

Но ее беспокойство оказалось напрасным. Кристиан отвечал короткой и благородной улыбкой:

– Нет-нет, миссис Флаэрти подыщет кого-нибудь, а вам надо поспать.

– Но…

– Привыкайте не проявлять излишнего рвения, мисс Лэттерли. – Врач с легкой укоризной качнул головой. – Если вы не научитесь этому, то лишь попросту растратите силы и никому более не сумеете помочь. Безусловно, в Крыму вам приходилось заботиться о раненых в ущерб собственному здоровью, но когда человек работает на пределе своих возможностей, он и мыслит далеко не лучшим образом.

Глаза Бека пристально вглядывались в лицо Эстер.

– А больным нужна от нас максимальная отдача, – добавил он. – Только умения и сострадания мало, нужна еще и холодная голова.

– Конечно, вы правы, – согласилась сестра милосердия. – Должно быть, мне отказало чувство меры.

Легкая улыбка пробежала по лицу ее собеседника.

– Дело поправимое. Пойдемте.

Он направился к выходу из операционной, придержав перед ней дверь. В молчании они вышли в коридор рядом друг с другом и едва не наткнулись на Калландру, вышедшую из какой-то палаты.

Порозовев, попечительница внезапно остановилась. У нее не могло быть причин для смущения, но тем не менее…

Эстер набрала воздуха в грудь, чтобы произнести какой-нибудь вежливый пустяк, и тут сообразила, что миссис Дэвьет глядит лишь на Кристиана. Девушку, остановившуюся слева на шаг позади врача, она едва заметила.

– О!.. Доброе утро… доктор, – торопливо проговорила леди, пытаясь вновь обрести уверенность.

Бек ответил несколько озадаченным тоном.

– Доброе утро, леди Калландра, – его мягкий голос проговорил эти слова очень отчетливо, словно бы наслаждаясь звуками ее имени. Он нахмурился. – У вас все в порядке?