Смерть внезапна и страшна
Шрифт:
Я отправилась в постель такая счастливая и взволнованная! Я надеюсь, я мечтаю, я даже молюсь! И все это связано с Гербертом! Да благословит его Господь!
Пруденс
Монк лихорадочно перебрал еще несколько писем и среди медицинских подробностей обнаружил несколько аналогичных пассажей, полных надежды и возбуждения, ожидания будущего счастья и воплощающейся в жизнь мечты.
Он может сделать меня самой счастливой женщиной на свете! Конечно, слова мои кажутся абсурдными и невозможными,
Потом ее тон писем переменился и очень внезапно – за неделю до смерти.
Сэр Герберт предал меня! Я не могла в это поверить! Я отправилась к нему полной надежд – и какой же дурой я оказалась! Он рассмеялся мне прямо в лицо и сказал, что это полностью невозможно и что так будет всегда.
Я словно получила пощечину. Оказалось, что он просто использовал меня и никогда не намеревался держать свое слово.
Но я могу заставить его сделать это! Решать не ему! Я ненавижу насильственные меры, они вселяют в меня отвращение! Но что еще мне осталось? Я не сдамся… Я не сдамся! У меня есть оружие, и я им воспользуюсь!
Так вот что случилось! Она отправилась к главному хирургу со своими угрозами, а он ответил ей собственным оружием – убийством!
Фейт Баркер была права. Письма оказались достаточным основанием, чтобы заставить Стэнхоупа предстать перед судом, и приговор будет грозить ему виселицей.
Утром Уильям отнесет их Ранкорну.
Было почти восемь часов утра. Монк поместил письма в карман и, взяв наемный экипаж, направился в полицейский участок. Выйдя из коляски, он заплатил кучеру и поднялся вверх по ступеням, наслаждаясь каждым моментом. Уже нагревшимся, но еще чистым утренним воздухом, криками, цокотом копыт, грохотом тележных колес по камням и даже запахами овощей, рыбы, мусора и застоялой конской мочи.
– Доброе утро!.. – приветливо бросил детектив дежурному сержанту, увидев на его лице удивление, сменившееся озабоченностью.
– Доброе утро, сэр! – осторожно отозвался дежурный, глаза его сузились. – Чем мы можем помочь вам, мистер Монк?
Неожиданный посетитель улыбнулся, блеснув зубами:
– Мне хотелось бы повидаться с мистером Ранкорном, если вы не против. Я обнаружил важные свидетельства по делу об убийстве Пруденс Бэрримор.
– Да, сэр. И какие же?
– Информация очень конфиденциальная, сержант, и относится к весьма важной персоне. А теперь не известите ли вы мистера Ранкорна?
Сержант какое-то мгновение разглядывал лицо Уильяма. Явно вспомнив прошлое, он опасался колкого языка гостя. Но в конце концов полицейский решил, что этот человек будет все же пострашнее Сэмюэля Ранкорна.
– Да, мистер Монк. Пойду спрошу. – Вспомнив, что у сыщика больше нет официального статуса сотрудника полиции, он неуверенно улыбнулся. – Но не могу обещать, что он захочет принять вас.
– Сообщите ему, что я принес основания для ареста по делу, – добавил Уильям с резким удовлетворением. – Или мне отнести их в другое
– Нет-нет, сэр! Я спрошу его. – Осторожно, чтобы не выказывать излишней поспешности, способной сойти за повиновение, сержант оставил стол и направился к лестнице.
Он отсутствовал несколько минут и вернулся с почти бесстрастным лицом:
– Да, сэр, если вы подниметесь, мистер Ранкорн примет вас прямо сейчас.
– Благодарю вас, – ответил Монк с заученным изяществом.
Поднявшись по лестнице, он постучал в дверь бывшего начальника. Сразу нахлынули воспоминания: столько раз ему приходилось стоять здесь с разнообразными новостями или при полном отсутствии оных…
Дететив попробовал представить себе, о чем думает сейчас Сэмюэль, нервничает ли, вспоминает ли прежние поражения и победы… Или теперь, когда Монка изгнали с работы, он настолько уверен в себе, что считает себя способным выиграть любую стычку?
– Входите! – громко сказал Ранкорн с явным ожиданием.
Уильям открыл дверь и с улыбкой ступил в кабинет.
Сэмюэль чуть откинулся на спинку кресла и оглядел посетителя с нескрываемой самоуверенностью.
– Доброе утро, – небрежно бросил Монк, не вынимая рук из карманов. Он придерживал пальцами письма Пруденс.
Несколько секунд они разглядывали друг друга. Постепенно улыбка на лице Ранкорна поблекла, и глаза его прищурились.
– Ну? – испытующим тоном сказал он. – Не стойте просто так, ухмыляясь! У вас есть что-нибудь интересное для полиции?
Сыщик ощутил, как вместе с прежней уверенностью к нему вернулось понимание собственного превосходства над этим человеком. И ум у него быстрее, и язык резче, и воля сильнее. Уильям забыл о своих прежних победах, но помнил их привкус. Это ощущение не забылось – так чувствуется тепло в комнате… Память о прошлом каким-то неопределенным образом была рядом.
– Да, у меня есть кое-что, – ответил Монк, извлекая письма, чтобы показать их Ранкорну.
Тот выжидал, не желая ни о чем расспрашивать своего врага. Он глядел на детектива, и апломб постепенно оставлял его. Сэмюэлю тоже вспоминались прошлые поражения.
– Вот письма от Пруденс Бэрримор сестре, – объяснил Уильям. – Прочитав их, вы найдете достаточно свидетельств для ареста сэра Герберта Стэнхоупа.
Он сказал это, чтобы смутить бывшего шефа. Тот всегда опасался задеть людей, занимавших важные общественные или политические позиции, а еще больше – сделать ошибку, в которой нельзя будет обвинить кого-то другого. Вспышка гнева окрасила щеки Сэмюэля, а губы его плотно сложились.
– Письма от Бэрримор сестре? Едва ли они могут послужить доказательством, Монк! Слово мертвой женщины лишено веса. Зачем нам арестовывать человека на основании этих бумажек? С чего вы так решили? – Полицейский улыбнулся, но очень неуверенно, и в глазах его не было никакой радости.
Вернулись воспоминания о прежних днях, когда они оба были много моложе. Ранкорн и тогда был столь же осторожен. Он всегда боялся задевать влиятельных персон, даже если не было и тени сомнения в том, что они обладают важной информацией. Уильям ощутил силу своего презрения так же остро, как бывало в молодости, когда они оба недавно поступили на службу и еще не знали меры своим способностям. Монк знал, что его лицо выражает это чувство столь же отчетливо, как и прежде, и увидел во вспыхнувших огнем глазах своего вечного соперника отражение презрения и ненависти.