Смерть за моей спиной
Шрифт:
— Дамиан, я хочу знать ответ на свой вопрос. — Вернул меня её голос из размышлений, и я поморщился. Как-то врать не особо и хочется.
— У тебя же остались данные своего госпиталя, где ты работала, чтобы послать туда запрос? — Попытался перевести тему и это получилось. Облегчённо выдохнул, видя, что Мел заинтересовалась.
— Какой запрос?
— Запрос о помощи. Лес и город будет очищены, так что никаких проблем с тем, чтобы прибыли маги Жизни и помогли тебе поднять оставшихся в живых на ноги, не должно быть. — И видя, что она зацепилась за фразу об очистке города, быстро добавил, — ты же не будешь отрицать,
Жестоко, знаю. Сам же видел, как она с самого раннего утра до поздней ночи проводит в лазарете, видел, что она каждый день опустошает свой резерв, который с горем пополам восстанавливается ночью за счёт ресурсов организма. Черт, да она за эту неделю похудела так, что ещё немного, и я не буду знать, на чём у неё кости держатся. Но пусть лучше обидится и перестанет снова со мной разговаривать, чем выступит в роли приманки, когда я не знаю какие ещё данные есть у Кассандры и какую дрянь она может поднять и наслать на нас. По крайней мере, я надеялся, что она обидится, а Мел же...
— Конечно, не буду. Тем более если есть возможность попросить помощь. Здоровье пациентов это не то, чем можно пренебречь в силу своих комплексов. — Да уж, задел я её, похоже, сильно. — Но как бы тебе не хотелось меня отвлечь от темы разговора, у тебя это не получится. Я хочу завтра участвовать.
Выругался, не сдерживаясь, да так, что у Мелании брови вверх поползли. Да уж, я и сам не знаю чего ожидать от возросшей эмоциональности.
— А я хочу, чтобы ты перестала меня избегать и приняла уже меня как свою вторую и единственную половинку. — На полном серьёзе сказал и попал в ступор от её реакции на мои слова.
Шок, недоверие, быстро сменяемое раздражением и наконец злостью. Эмоции были такими яркими что, несмотря на то, что они сменялись на её лице очень быстро, я всё равно успел уловить каждую из них. И вот сейчас, если честно, то я совсем ничего не понял. Почему у неё такая реакция? Я же сказал уже ей, что она половинка моей души, объяснился, почему хотел её обезопасить и перенести к себе домой, но такое ощущение, что она меня вообще не слышала. Или же это обида на то, что я не признался ей в любви? Так я и сам не уверен, что вообще способен на такое чувство, чтобы в нем признаваться. Я же дал ей время остыть и подумать...
— Думаю, мне стоит отказаться от такого щедрого предложения. — Заявила она, цепляя на лицо маску хладнокровия. А я и не знал, что она так умеет. — Я буду завтра участвовать в операции. А если ты не хочешь брать меня с собой под свою защиту, то я выйду в город в одиночку. И тогда... — Она запнулась, но всё равно быстро и уверенно закончила. — Хотя вряд ли Вестника смерти огорчит скорая кончина своей подопечной.
Я даже среагировать и ответить не успел, как её и след простыл. Хотел кинуться за ней и вытрясти эту дурь из головы, но сейчас лучше остыть поодиночке, а то не дай создательница, не сдержусь и запру у себя дома. Всё больше прихожу к мнению, что там и только там её место.
Мелания. Маг Жизни.
Меня трясло в бессильной ярости. Такое завуалированное предложение стать любовницей, мне ещё слышать не приходилось. Да что там! Ещё никто и никогда не опускал меня до должности постельной грелки без права выбора. Сердце предательски сжалось, явно намекая, что я всё не так поняла, а разум в противовес подкидывал картинки из недавнего прошлого: где Дамиан мне врёт о себе, где он чуть не убил меня, а потом использовал оговорку, что хотел всего лишь переместить к себе. Да уж, не для защиты, а для постельных утех.
Я не заметила, как пролетела территорию, прилежащую к полигону, как пропорхнули мимо меня коридоры академии и я снова оказалась на улице, чтобы быстрым, летящим шагом, пробежаться по тропинке, ведущий в общежитие и замереть, переступив его порог. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, погружая в тишину и отрезая меня от внешнего мира. Только сейчас я заметила, что пока тело действовало на инстинктах, помогая своей хозяйки спрятаться от всего, что может побеспокоить и уничтожить оставшиеся крупицы самообладания, моя нервная система дала сбой.
Мелкая дрожь, охватившая моё тело, была только началом от использования своих сил для успокоения. Вредно, очень вредно напрягать ресурсы организма и отрезать себя от сильных эмоций, потому что рано или поздно они все равно найдут брешь в хрупкой стенке воздвигнутой защиты, и обидные слова Дамиана стали тем спусковым крючком, что спровоцировал откат.
Сейчас, когда я еле переставляла свои ноги, чтобы добраться до своей комнаты и забиться под одеяло, понадеявшись хоть на видимость защищённости, всё эмоции старательно удерживаемые, обрушились на меня одним сплошным потоком. Я придержалась рукой за стену, потому что из-за пелены слез и накативший усталости я практически не видела ничего перед собой. Не знаю, как я держалась всю эту неделю, как смогла выстоять рядом с Дамианом и хладнокровно ответить на его предложение, как заставила заткнуться профессиональную гордость, сейчас всё это казалось мне каким-то нереальным.
Боль и отчаяние глушили мою связь с действительностью. Страх расцвёл ледяным цветком, заковывая моё сердце в свои тиски. Дышать становилось всё труднее. Мысли исчезли из головы, оставив только мои чувства: мою неуверенность в дальнейшем будущем, мою боязнь перед Вестником смерти, моё отвращение к самой себе за то, что позволила себе влюбиться в того, кого нельзя любить, и моё понимание дальнейшего одиночества, потому что у меня не та болезнь, которую может вылечить маг Жизни.
А после пришла обречённость и опустошение. Из-за эмоциональной перегрузки я впала в состояние транса и, кажется, начала раскачиваться из стороны в сторону, сидя на полу в своей гостиной. Теперь-то я понимаю, почему учителя строго настрого запрещали вмешиваться в нервную систему, а толку... До меня не сразу дошло, что тихое жалобное поскуливание, уловляемое моим слухом, издавала я сама. Только когда горячие руки, подхватили моё озябшее тело, от проведённого на полу времени, замолчала, испытав нечто похожее на отголоски удивления.
Было так тепло и приятно. Прямо под ухом слышался размерный стук чужого сердца, а сверху раздавались приглушённые ругательства, на какую-то глупую девчонку, которую и на минуту нельзя оставить одну. А потом меня, кажется, куда-то понесли и шептали что-то ласковое и такое нежное, что я и не заметила, как моё подсознание стало проваливаться ещё глубже. Дыхание стало более медленным, на глаза стала наваливаться тяжесть и больше я не видела даже размытых силуэтов, полностью отдавшись во власть сна.