Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина
Шрифт:
— Три вопроса. Существует ли граница вашего могущества и если да, то где? За какую сумму вы согласились бы написать мемуары? И последнее. Не сочтите за дерзость просьбу показать что-либо из арсенала ваших возможностей?
— Граница на замке, — спокойно ответил Пиччи назойливому профессору, — а ключ от него в кармане, вероятно, у Господа Бога. Мемуары писать рано, я пока не отошел от дел. А третий вопрос. предложите что-нибудь сами.
Итальянец с готовностью открыл рот, вновь закрыл его и надолго задумался.
– . Трудно сказать, — проговорил
— Аленка, Лиза! — позвал Печенюшкин девчонок на помощь. — Есть предложения?
Сестры пошептались, затем повернули хитрые физиономии к Пиччи.
— Понятно без слов, — ухмыльнулся мальчуган. — Принимаю и поддерживаю.
— Дамы и господа! — обернулся он к журналистам, прижимая к груди неведомо как возникший букет. Алые, белые, кремовые, багровые розы — казалось, вся красота спасенного мира дышала, влажная от росы, в руках у Печенюшкина. — Эти цветы без шипов из Фантазильи я счастлив преподнести вам на память о сегодняшней встрече.
— Мы счастливы! — поправил Федя, солидно откашлявшись. Он прикоснулся к розам, и тут же сноп цветов опоясала золотая широкая лента, завязанная пышным бантом.
Пиччи протянул цветы вперед.
У журналистов, сидевших в зале, у десятков миллионов телезрителей, даже у радиослушателей сердце вдруг сладко защемило.
— Всем, всем, всем!!! — кричали Лиза с Аленкой.
Зайкины-родители затаили дыхание.
Телекамера подъехала к букету вплотную, вот он занял весь экран, аромат свежесрезанных роз наполнил комнату, охапка цветов медленно выросла и, отделившись от стекла, свалилась на пол.
Не можем ручаться за точность, но, рассказывают, у выключенных радиоприемников в закрытых помещениях — и то появились розы. Более того, найденные позже, они сохраняли свежесть и долго-долго еще стояли в воде не облетая.
На этом пресс-конференция завершилась.
Когда сестры в окружении старых и новых друзей пробирались к выходу, на Лизу вдруг набежал и цепко схватил ее за пуговицу восторженный человечек с пушистой лысиной и детскими сияющими глазами.
— Виктор Пи Тарасофф! Экологический вестник «Фью-Фью». Острова Фиджи. Дорогая Лиз! Милая Элен! Ответьте нашим читателям, какой награды ожидаете вы от волшебников и правительств Земли за участие в спасении человечества?
Лиза тщетно пыталась освободить пуговицу.
— Вообще-то, я мечтала укоротить себе нос, — сухо сообщила она. — Но теперь начинаю сомневаться. Ведь с другим носом это буду уже не я, правда?
— Мой сын, Юджин, заканчивает колледж! — закричал человечек. — Он был бы счастлив иметь такую невесту! И не нужен другой нос! Зачем другой нос?! Фото, ваше фото, умоляю!
— Лиза! — зашипела Аленка. — На нас же родители смотрят! Вспомни, что мама говорит: «Рано тебе еще о мальчиках думать!»
— Мне еще рано любить, господин Тарасофф. — Лиза сделала грациозный реверанс.
— Нам вагон Барби обещали купить! — Алена тактично замяла щекотливую тему. — Хватит на Лизкин класс, на мой будущий класс, и еще останется.
Накатилась следующая волна поклонников, и маленького журналиста отнесло в сторону. Некоторое время он подпрыгивал, выныривая из кучи других голов, размахивал белой жемчужной пуговкой, выкрикивал приглашения на знаменитые острова, постепенно скрываясь из виду.
Девочек, фею, картоморов и Печенюшкина с Федей разместили в знаменитой гостинице, в многокомнатных роскошных апартаментах. Раньше тут останавливались лишь короли, президенты и кинозвезды мирового масштаба.
Сопровождающие удалились. Пиччи и его команда остались сидеть в гостиной вокруг деревянного, на массивной ноге, стола средневековой работы. Ногу эту обвивал искусно вырезанный дракон. Три головы чудовища с трех сторон подпирали столешницу.
Дверь заперта. — Печенюшкин глядел под стол. — Подслушивающие устройства отключены. Стекла снаружи непрозрачны. Здесь, в своем здоровом коллективе, мы защищены вполне надежно. Рассказывайте, Мурлыка Баюнович!
Глава вторая
Ландшафт с лягушатами
Ослабив кольца, дракон сполз вниз, бурно обрастая шерстью. Молча, не успев еще до конца вернуть себе привычный облик, он выхватил из-под крыла и водрузил на стол сильно уменьшенную — ладони в две величиной — бриллиантовую башню.
Почти все пространство внутри занимал, колотя ногами в стены, здоровенный, красно-бурый картомор. Физиономию его, и так не слишком-то симпатичную, искажала ярость. Цилиндр, сотрясаясь, плясал на краю стола.
— Полковник Ловчила!.. — Печенюшкин присвистнул. Быстро и тревожно он вгляделся в узника, проникая вглубь до печенок. — Точно он! Вот так фокус! Где медальон, Аленка?!
— Не зна-а-ю! — Алена, испугавшись, ощупывала шею. — Все время здесь был, висел. Я не заметила. Ой, что теперь будет?!
— Провели, как маленького! — Пиччи, не сдержавшись, стукнул кулаком по столу. Башенка, подпрыгнув, остановилась. Полковник озадаченно притих, разглядывая компанию.
— Какой же я дурак! Успокоился!.. Растяпа! Слепой, доверчивый идиот!.. — Печенюшкин чуть не плакал в отчаянье.
— Да расскажите же, что случилось?! — Фантолетта встала, обнимая встревоженных сестер.
— Очисток сбежал, — хмуро объяснил мальчуган. Он уже пришел в себя и теперь стеснялся вспышки. — Только сейчас до меня дошло. Вот этого молодца, — Пиччи указал на Ловчилу, — он еще раньше обратил в медальон, чтоб не мешал до поры. А падая с балкона, последним усилием поменялся с ним местами. Так что в башню я заточил полковника в обличье Очистка. Настоящий же колдун, превращенный в золотую безделушку, был все время у нас под носом и, когда счел нужным, ускользнул.
— Он у меня на шее висел?! — Алена перепугалась по-настоящему. — Я его трогала, открывала, целовала. Теперь заболею?.. Кожа облезет, да? Только не обманывайте!