Смертельная ночь
Шрифт:
— Я хорошо его знаю благодаря Амелии и плантации, — просто ответила она. — Я, если позволите… — Она поспешила во двор, где Эйдан разговаривал с полицейским Прэттом.
— Я понятия не имею, как она сюда попала, Кендалл, — сказал Прэтт, увидев ее. — А кстати, среди твоих соседей нет придурков?
Кендалл рассмеялась.
— Семья Фой на первом этаже — у них двое маленьких детей и кафе на Конти-стрит. Миссис Ларсен надо мной — ей семьдесят семь. А четвертую квартиру владельцы держат для себя. Они
— Что ж, мы забираем куклу и в течение нескольких суток по ночам будем посылать сюда патрульную машину. И мы дадим тебе знать, если выясним что-то насчет куклы.
Вскоре они ушли, а Тим оглянулся с таким выражением, будто был не прочь задержаться и предложить ей в качестве опоры свое героическое плечо. Но Кендалл знала, что он забудет ее, стоит пройти мимо какой-нибудь блондинке.
Когда она закрыла за ними дверь, Эйдан обрушился на нее с упреками.
— Почему ты не позвонила мне?
— Но я… я не хотела беспокоить тебя из-за подобной ерунды, — удивилась она.
— А теперь они забрали куклу!
— Но она нужна им для расследования.
— Кендалл, для копов это нечто вроде шутки. Но… куклы на плантации, кукла здесь. Это все неспроста.
Дрожащими руками она взяла чашку с кофе. Если бы не сон, кукла сама по себе не испугала бы ее, только огорчила бы. Но вместе…
— Да-да, это неспроста, — закивала Кендалл. — Кому-то поперек горла встали мои связи с плантацией Флиннов, и ему же не нравится, что вы владеете ею. Эйдан, давай не будет преувеличивать, — устало попросила она, — пожалуйста.
— Преувеличивать? — Он вытаращил глаза. — Я нашел кости — человеческие кости, и одна, по крайней мере, может принадлежать молодой женщине, которая приехала сюда и здесь пропала. И она не единственная. Мой брат обнаружил сведения, которые показывают, что девять других молодых женщин исчезли в Новом Орлеане при сходных обстоятельствах. Так что извини, если я принимаю так близко к сердцу то, что мне кажется недвусмысленной угрозой.
Он отвернулся и зашагал по комнате. Через некоторое время он остановился, глубоко вздохнул и сказал:
— Кендалл, я занимался серийными убийцами. Их сотни по всем Соединенным Штатам. Некоторые хотят, чтобы их жертвы были обнаружены, другие — нет. Задумайся. Как сделать так, чтобы тебя не поймали? Никогда не оставлять тел. Так что эти кости могут быть единственным, что осталось от этих женщин.
— Эйдан… — Она в отчаянии воздела руки.
У него не было никаких доказательств даже тому, что с этими женщинами что-то случилось. Он должен был сам понимать, что хватается за соломинки.
А разве один он? Она видела скелет на листке бумаги, который над ней посмеялся.
И она испугалась.
— Хочешь ночевать со мной в доме? — спросил он.
— Что?
Он не сразу повторил вопрос. Наверное, сам ему удивлялся.
— Я решил переехать туда. Присматривать там. Кстати, прошлой ночью я сделал интересное открытие.
— Какое же это открытие? — со сдержанным интересом спросила она.
— Я встретил человека по имени Джимми. Это парень живет в хижинах для рабов.
— Кто-то живет на территории?
— Да, полгода.
— О боже! — воскликнула она. Им с Амелией грозила опасность.
— Он бы вас не тронул. Это нищий, который пытается снова встать на ноги. Я позволил ему остаться. Он работает на заправке и копит на машину и жилье.
— И ты ему поверил? — спросила она.
— Да. — Кендалл улыбнулась. — Что?
— Не знаю, — рассмеялась она, — я просто не ожидала от тебя такой доверчивости. — «И щедрости к незнакомцам», — хотела добавить она, но не стала.
Одно долгое мгновение он смотрел на нее, затем сказал, пожимая плечами:
— Я съездил к его боссу и убедился, что все это правда. Джимми считает, что по кладбищу разгуливают призраки. Он приходит «домой», закрывает дверь и всю ночь не высовывает носа, прячась от них.
— Ну где же им еще быть, как не на кладбище? — сухо спросила она.
— Ты не ответила, — напомнил он.
— То есть?
— Хочешь ты со мной ночевать на плантации или нет. Я могу встретить тебя после работы, привезти сюда, чтобы ты собрала вещи.
Слишком скоро. Она не должна соглашаться.
Однако ей совсем не улыбалось провести еще одну такую ночь дома — когда кто-то чужой бродит во дворе и подбрасывает ей под дверь расчлененную куклу вуду, сделанную по ее подобию.
Копы обещали наблюдать за домом. Но насколько внимательно?
Нет, все это не имеет значения. Она поедет с ним не потому, что ей страшно. Она поедет, потому что хочет быть с ним. Потому что она о нем заботится.
— Да, я хочу ночевать с тобой на плантации, — ответила она.
Он кивнул:
— Спасибо. Я очень рад. — Он говорил хриплым, будто от волнения, голосом.
— Мы закрываемся где-то в половине шестого.
— Идет. — Он все стоял и смотрел. — Ты собралась на работу?
Она, нахмурившись, взглянула на часы. Начало одиннадцатого.
— Почти.
— Я подожду и отвезу тебя.
В этом не было никакой необходимости, но она видела по выражению его лица, что он воспринимает этих кукол всерьез. Он все воспринимал всерьез.
А она разве нет?
Но она отказывалась подчиняться страху. Неужели так опасно пройти по Ройал-стрит при свете дня?