Смертельная поездка
Шрифт:
Как можно осторожнее они преодолели пятачок разбитого асфальта между домом и бензоколонкой – единственное место, полностью открытое для наблюдения со стороны леса. Оказавшись внутри автозаправочной станции, Грейс первым делом подошла к шкафчику-витрине, нашла спички и положила их в карман джинсов, затем все они прошли в прилегающий к зданию гараж. Здесь не было окон, а узкая задняя дверь закрывалась плотно, поэтому Грейс включила фонарь, не опасаясь, что их заметят.
Десять минут прошло. Осталось шесть часов.
Возле
– Не вижу.
– Дай мне фонарь, – сказала Шарон.
Взяв фонарь, она вернулась в главное здание.
– Обычно они находятся где-нибудь рядом с прилавком.
Рубильники запуска насосов располагались рядом с кассой, чуть ниже полки, на которой хранилось с десяток пыльных искусственных маков со Дня ветеранов. Надеясь, что насосы в рабочем состоянии, она перевела два рычага в положение «выключено».
Вернувшись в гараж, она осветила фонарем Грейс и Энни, которые на ощупь наливали бензин в бутылки из-под кока-колы. Из-за пропитавшего воздух запаха бензина было трудно дышать. Грейс подняла голову:
– Выключила насосы?
– Да.
– Где-то позади тебя есть скамья, а на ней стоит коробка с тряпками. Я не смогла найти ее без света.
– А, вот она, – сказала Шарон после нескольких секунд поисков.
Через минуту Энни надоело сидеть на корточках, и она, скрестив пухлые ноги, села по-турецки прямо на заляпанный пол. Она со знанием дела рвала тряпки, скручивала их и затыкала ими горлышки бутылок.
– Последний раз я делала это, когда училась на втором курсе в Атланте и пыталась взорвать БМВ этого идиота Камерона Дюпая. Помнишь, Грейс?
– Нет. Я к этому БМВ никакого отношения не имела. Меня там вообще не было.
Не отрываясь от работы, Энни захихикала, а Шарон пожалела, что она не совершала вместе с этими двумя женщинами противоправных действий. Возможно, тогда ее жизнь была бы совсем другой.
Закончив с бутылками, они пошли к бензонасосам. Шарон сняла топливные шланги с держателей и зафиксировала их в открытом положении. На бетон потекли тонкие струйки остававшегося в шлангах бензина. Они почти сразу же иссякли – рубильники, перекрывающие подачу топлива, работали.
Энни начала выкладывать дорожку из тряпок от лежащих на бетоне топливных шлангов до выходящих к заправочной зоне больших гаражных ворот. За ней, обливая тряпки бензином из канистры, следовала Грейс. Они приоткрыли ворота, и Грейс продолжила горючую дорожку, плеща бензином на хранящиеся в гараже канистры с моторным маслом и растворителем. Ее ладони стали от бензина влажными и немного скользкими. Он быстро испарялся, оставляя на коже неприятный холодок. Он довела дорожку до задней двери и вывела ее наружу, мимо искореженных автомобилей, выстроившихся позади здания. Здесь они навалили побольше тряпок. Закончив, они собрались вокруг жалкой грязно-голубой кучки.
– Мы ни за что на свете в нее не попадем, – сказала Энни, с беспокойством оглядываясь через плечо на темный лес.
– Софтбол, – отозвалась Шарон. – Я была подающей, играла за сборную штата. Три года в строю.
– Золото мое! – Энни мягко ткнула ее кулаком в плечо. – Что бы мы без тебя делали.
В темноте ее лица не было видно – они не осмеливались зажигать здесь фонарь, – но у Шарон появилось ощущение, что она улыбается.
Пока Грейс поливала тряпки бензином, надеясь, что он не испарится до времени, Энни и Шарон забрали из здания бензоколонки бутылки с горючей смесью и перенесли их к опушке леса. Бензиновая вонь стояла у них в носу, во рту, им казалось, что на свете не осталось чистого воздуха. Но они были готовы.
Осторожно, но уже торопясь и потому производя больше шума и больше рискуя быть услышанными, они побежали прочь от бензоколонки, направляясь к входной двери дома. Оказавшись внутри, они сразу пошли на кухню.
На кухне они сгрудились вокруг большой старой четырехконфорочной плиты. Слабый, но резкий запах, исходящий от запальных горелок, смешивался в их носовых пазухах с бензиновой вонью. Шарон пришло в голову, что это, наверное, чудо, что они тут не загорелись.
Грейс сняла с вбитых в стену крюков две тяжелые глубокие сковороды и поставила их на конфорки.
– Чугун, – негромко сказала она. – На таких сковородах получаются лучшие картофельные оладьи в мире.
Шарон достала из кармана форменного пиджака свою единственную запасную обойму и подержала ее в пальцах, не желая с ней расставаться. Господи, что же они делают? А если они понадобятся им для спасения своей жизни?
– Ты уверена, что это сработает?
Энни забрала у Шарон обойму и стала ловко выщелкивать из нее патроны. Ударяясь о дно сковород, они тихо пощелкивали.
– Милочка, спроси что полегче. Я пули уже много лет не жарила.
Шарон ей поверила, но не до конца.
– Мы сейчас, наверное, похожи на трех ведьм из «Макбета». – Энни включила конфорки, и под сковородами с мягким «пуф» вспыхнуло синее пламя. – Взвейся ввысь, язык огня! Закипай, варись, стряпня!
– Пошли отсюда, – сказала Грейс, взглянув на часы.
У них осталось пять с половиной часов.
25
Грейс и Энни подождали у открытой двери автозаправочной станции, а Шарон вошла внутрь с фонарем и включила насосы. Она еще не вышла наружу, а воздух уже наполнила невыносимая бензиновая вонь и шипение бьющей в бетон жидкости.
– Быстро он льется, прямо шпарит, – прошептала Энни.
– Там много бензина, – сказала Грейс. – Скорее всего, лес тоже загорится.
«Замечательно, – подумала Энни. – Даже если мы отсюда выберемся, нас упекут в федеральную тюрьму за поджог государственного леса. Если, конечно, мы еще до этого не превратимся в головешки».
Грейс всматривалась в темноту, стараясь разглядеть дорожку из тряпок, ведущую от бензонасосов до ворот гаража. Сколько времени понадобится огню, чтобы пробежать по ней? Две секунды? Две минуты? И будет ли это слишком медленно или, наоборот, слишком быстро?