Смертельная Шпилька
Шрифт:
— Понятно, — скривился король, — избавьте нас от подробностей ваших отношений с вдовой старшего сына Букового клана, — переходите к сути дела.
— Раз при допросе имя леди Давины прозвучало из уст коррехидора, — вздохнул чародей, — полагаю, вы в курсе скандала, который недавно произошёл в закрытой элитной школе для древесно-рождённых?
— Не забывайтесь, Мицура, — напомнил коррехидор, — вопросы задают вам, а не вы. Но для простоты и экономии нашего общего времени скажу, что нам из первых рук известны все подробности. Так что переходите к замыслу и реализации преступления.
— Давина, леди Буна, — поправился обвиняемый, — была вне себя. Она говорила, что хуже ситуации придумать нельзя. Меня всегда удивляло, что Дави, как мать не только не порицала Эйсу за его противоестественные
— Никто, — пожал плечами сэр Гевин, — я, как и Кестер, вхожу в попечительский совет Школы Серого камня и получаю каждую неделю свежую газету оттуда. Маркиз получал также.
— Тогда понятно, — Мицура вздохнул, — старик приехал в Кленфилд и заявил Давине, что не потерпит в своём клане мужеложца. Эйса будет с позором изгнан, а его имя навсегда вымарано из всех документов клана Бука, поскольку старик отречётся и от невестки, и от внука, лишив содержания и наследства. Официальное заявление и написание нового завещания он планировал сделать сразу по окончании праздничной недели. Дави рвала и метала. Она не желала терять положение нынешнее и будущее (ведь она была матерью букового наследника и следующего главы клана), слёзы перемежались с гневом. Потом она вдруг успокоилась и спросила, насколько сильно я её люблю. Я ответил, что больше собственной жизни. Она улыбнулась сквозь невысохшие слёзы и сказала, что у меня скоро появится возможность на деле доказать это.
— И вы в вашем, уже отнюдь не юношеском, возрасте повелись на бабские подначки: докажи, насколько сильно ты меня любишь? — изумилась чародейка, — готовы были рисковать своей жизнью? Убить незнакомого вам человека и всё из-за любви!?
— Не совсем, — скривился чародей, — мне сорок четыре года. Согласитесь, не самый подходящий возраст для пылкого возлюбленного. Дави, леди Буна, обещала мне брачный союз и титул.
— Что? — воскликнул король, — вы поверили, будто ваша любовница выйдет за вас замуж, лишив тем самым своего сына права встать во главе Букового клана? Боги, каких наивных дураков нынче обучают в Академии. Она могла пообещать вам Луну с неба, а потом выставить вон. Или предложить подождать лек эдак мна-дцать, чтобы проверить чувства.
— Возможно, я и легковерен, ваше величество, — наклонил голову Мицура, разговор был для него явно неприятным, — но не настолько. Чтобы не оказаться в дураках и не стать легковерным простачком, которого обвели вокруг пальца, я взял с неё клятву Разорванного сердца.
— Это что ещё за ерунда? — это воскликнул уже отец Вила со своим привычным громким смехом, — клятва женщины — смешно! На самую чуточку больше, чем ничего! Да в постели она вам и не в таком поклянётся!
— Сэр Гевин, — осторожно вмешалась чародейка, — если господин Мицура говорит нам правду, то леди Буна попала в весьма щекотливую ситуацию. Разорванное сердце — магическая клятва. Если человек не исполняет обещанного, а сроки и условия строго определены, то через месяц он умирает от разрыва сердца. Не представляю, как вам удалось склонить леди Буну дать вам её, — девушка посмотрела прямо в круглые карие глаза чародея.
— Она не знала, — скривился тот, — мне не составило труда использовать вместо амулета украшение разделённого сердца, его так любят влюблённые. Иронично, но прекрасно подошло.
— И прагматичная маркиза согласилась покляться на крови?
— Мы выпили и обсудили детали убийства, — дёрнул бровью Мицура, — и после страстных объятий я подарил ей украшение. Заявил при этом, что капли нашей крови, смешанные на серебряном сердце, символизируют неизменность и силу наших чувств. Она первая продырявила
— Кто предложил идею убийства? — спросил Вил.
— Давина. Я даже не знал, что у вас тут такие празднества происходят, — Мицура вздохнул, — она сказала, что среди придворных дам леди Камирэ имеется одна особа, неравнодушная к сладостям весьма сомнительного толка, и спросила, не знаю ли я случайно, как заставить человека подчиняться чужой воле. Естественно, ничего подобного на тот момент я не знал, но пообещал выяснить. План Дави был настолько прост и ясен, что у меня даже не возникло опасений: территория замка под действием сильнейших подавляющих магию амулетов в Артании, значит магию исключат из расследования с самого начала. Деваха, что любит металлические шпильки для волос и конфеты с маринованными водорослями, останется единственной и очевидной подозреваемой. К тому же, если бы она съела побольше конфет, то скончалась бы на месте, что по клинической картине приписали бы сердечному приступу на фоне пережитого волнения и стресса. Оставалось лишь найти нужное заклятие, заключить его в экзотическую начинку и воспользоваться привычкой неудачливого ухажёра снабжать зазнобу любимым лакомством. Вид и марку которого Дави выяснила без труда, она же и написала поддельное рекомендательное письмо. Я привёз конфеты, около одиннадцати часов положил их возле двери дамы и принялся ждать вечера. Давина решила на всякий случай поговорить ещё раз со свёкром, привезя Эйсу. Парень должен был каяться и вымаливать прощение. Если бы дед смягчился, я не стал бы активировать заклятие (а вторая, командная его часть, была проглочена мною в капсуле из желатина за час до назначенного срока), и ничего бы ровным счётом не произошло. Меня это устраивало куда больше: ведь клятва Разорванного сердца была принесена, а значит шанс войти в семью Буна имелся стопроцентный.
— Да что такое творит артанская знать!? — вскричал король, — один извращениями пробавляется, другая кровавые клятвы раздаёт налево и направо. Добро бы, завела любовника из древесно-рождённых. Это нормально, никто и не ждёт от вдовы, что она станет хранить верность умершему супругу. Но делай всё это без нарушения приличий, и уж тем паче не с амулетчиками! Велите доставить сюда обоих любителей острых любовных ощущений!
Минут через десять, за время которых Рика выясняла у Мицуры какие именно чары подчинения он использовал и как заключил их в начинку конфет, появилась рассерженная леди Буна в сопровождении заспанного сыночка и капитана королевской гвардии.
— Я не понимаю, ваше величество, доколе в Каэ-доно будут продолжаться сии ночные бесчинства! — воскликнула она после формального поклона, — мало того, что наш клан стал жертвой жестокого убийства, так ещё и нам же не дают поспать и пары часов.
Рику удивило самообладание женщины: она даже не взглянула в сторону своего любовника, сидящего со скованными руками посреди комнаты на стуле. Зато Эйса буквально уставился на Мицуру, словно не верил собственным глазам.
— Леди Давина, — сказал король весьма неприязненным тоном, — вы забываетесь! В замке произошло убийство, и вы имеете к нему самое прямое отношение.
— Правда? — картинно удивилась женщина, плотнее запахиваясь в домашнее платье из тяжёлого серого шёлка, — видимо, это я выхватила шпильку из причёски госпожи Тибы и накинулась на вашу невесту, а потом ткнула второй шпилькой в глаз бедному незабвенному дедушке моего сына? Если это всё, что ваше величество желало мне сказать, я прошу разрешение покинуть высокое собрание.
— Нет, — покачал головой монарх, — вы не набрасывались со шпильками на кого бы то ни было, вы сделали гораздо хуже: вместе с господином Мицурой Андо вы заставили другого человека сделать это за вас.