Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
– Нет. Потому, когда мы вернемся, я попрошу Джейсона уехать.
– Что? Но...
– Я не знаю, что между нами, честно. И я не смыслю в любви. Но, если бы смыслила, то
сказала, что любовь – это ответственность. Он должен уехать, потому что шанс, будто с ним
ничего не случится, меня не устраивает. Я должна быть уверена. Но уверенности нет.
– Никогда нельзя быть в чем-то абсолютно уверенным.
– Хватит.
– Но нам нужна помощь. Мы все еще не вернули домой Ариадну.
Неожиданно
фонарного столба, будто ночной сторож. Я тут же отхожу в тень, а Монфор одновременно
переводят взгляды в мою сторону. Меня они не замечают.
– Пойдем домой, – шмыгая носом, отрезает Мэри-Линетт, – здесь не по себе.
Норин кивает, и они сходят с места. Я провожаю их изумрудным взглядом и думаю, как
странно переживать за другого человека. Как странно перенимать его боль. Наверно, я
испытывала раньше нечто подобное. Наклоняю в бок голову и хмурюсь. А, может, и нет.
***
Он стреляет. Пуля проносится рядом с моими волосами, и я удивляюсь. Я не думала, что он
решится. Ведь так сложно стрелять в человека, которого любишь.
– Неожиданно, – хриплю я, по-птичьи наклонив голову. – Но ты промахнулся.
– Я верну тебя домой. – Опять эти драматические отступления. – Я пообещал тебе!
– Чего ты так кричишь? Праведный Мэтт всегда умел держать себя в руках.
– Пожалуйста, – шепчет он. И я в удивлении замираю. Мэттью Нортон умоляет. Это нечто
новенькое. – Дай нам уйти, Ари. Дай нам уйти отсюда.
Он ждет, что я отвечу. Смотрит на меня огромными, синими глазами, а мне плевать.
– Нет.
Парень горбится. Встряхивает головой, пытаясь взять себя в руки, и хрипит:
– Тогда я должен сделать это.
– Должен. Но не сделаешь... – Я упираюсь грудью в дуло пистолета. Мэтт смотрит на меня
во все глаза. – Мне всегда казалось, что ты способен совершать отчаянные поступки. Но ты
слабак... Как и все люди. Увы. Прости меня, Мэтт. Но сегодня я сломаю тебе жизнь.
Он недоумевает, хлопая густыми ресницами, а я представляю, как его руки движутся в
сторону маленькой Эбигейл и улыбаюсь, когда мои мысли становятся реальностью.
– Нет, нет, что ты... что ты делаешь?
Он пытается со мной разговаривать. Он жалок. Хэрри мычит где-то у пристани, даже
оборотень безоружен и уязвим. Они проигрывают так часто, что сражаться с ними больше
неинтересно и неувлекательно. И это мои соперники? Это они должны меня остановить?
– Черт возьми, – рычит Мэттью сквозь стиснутые зубы. А я наблюдаю за тем, как пот
толстыми
Внезапно его взгляд становится другим. Наливается ни страхом, ни ужасом... В нем
вспыхивает огонек безумия. Мэттью начинает стрелять в воздух, намереваясь опустошить
обойму до того момента, как дуло пистолета остановится напротив головы милашки Эби.
Признаться, меня завораживает его стремление преодолеть все неприятности. Он так слепо
сражается с собственными демонами, так слепо верит в победу добра над злом.
– Беги, – шепчет он, наблюдая за испуганными глазами девочки, – беги, пожалуйста.
Хорошая попытка. Я наклоняю голову, а затем слышу возглас Хэйдана:
– Не делай этого с ним! – Кажется, это недоразумение в очках обращается ко мне. Не
реагирую. – Не поступай так с Мэттом, я прошу тебя.
Он просит, и что? Интересный аргумент. Я безразлично взмахиваю рукой, и мальчик падает
на колени, захлопнув свой болтливый рот. Кривлю губы, наблюдая за ним, а потом вновь
перевожу взгляд на Мэттью. Что-то меняется. Что-то трогает меня в его глазах. Ему плохо, парень едва стоит на ногах. Пот скатывается по вискам. Но он борется. Борется.
– Я не сдамся, – шепчет он, и я невольно подхожу ближе, – не сдамся, не сдамся.
Откуда в нем столько силы? Почему до сих пор не сломлена воля? Прежде никто так не
сопротивлялся, не мог попросту. А какой-то обычный человек дает мне отпор, словно и не
ощущает боли, судорог, изнеможения. Его трясет, как лист, но он стоит.
Я оказываюсь совсем близко и вдруг прикасаюсь пальцами к его волосам. Я не знаю, что
заставляет меня медлить, что заставляет меня чувствовать себя разбитой. Я побеждаю. Совсем
скоро я сломаю его, я ведь так этого хотела! Но я не ощущаю удовольствия. Гляжу на этого
молодого человека и вдруг испытываю странную привязанность, призрачную, да, едва
ощутимую, но такую искреннюю. Такую чистую, что не может не отравлять вены. Не понимаю,
что со мной. Глаза щиплет, ведь я понимаю, что одно мое слово, и этот человек никогда не
станет прежним. Мэттью Нортон из моего прошлого умрет.
Я неосознанно прикасаюсь губами к его щеке... Чувственно и проникновенно. Как не
думала, что умею, и неприятная судорога сжимает мои легкие. Что я делаю? Что со мной?
Я сдавливаю до боли пальцы и шепчу:
– Стреляй.
Мэттью нажимает на курок, и мы с ним вместе теряем часть себя. Что-то умирает.
Я прокатываюсь ладонью по его спине, упрямо подавляя в себе неизвестные чувства, и
схожу с места, направляясь вглубь леса, оставляя позади эту пристань, этого человека. И этого