Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
холодного ветра, шум, проезжающих машин, а мы просто стоим по кругу и не шевелимся.
Что задумал Люцифер? Для чего ему на самом деле понадобилась Ариадна?
– Подождите, – едва слышно шепчет Мэри-Линетт и берет в руки один из снимков.
– В чем дело?
– На его груди, взгляни-ка Норин, я видела нечто подобное. Как же называется...
– Пентаграмма? – Не понимаю я, склонившись над фотографиями.
– Нет, не пентаграмма.
– Разве? Круг и пересеченные линии, треугольники. –
силой стискиваю зубы, когда боль лавиной прокатывается по спине. Черт.
– Это не треугольники, Мэтт. Это звезда.
– Какая еще звезда? – Недоуменно переспрашивает Хэйдан, отняв у Мэри фото, а я с
изумлением отмечаю, как вытягиваются лица сестер Монфор. Опять они знают о чем-то, о чем я
не имею ни малейшего понятия.
– Это звезда Хаоса, – объясняет Норин, выпрямив спину, и отворачивается; она вдруг
сжимает в кулаки пальцы, отходит назад, морщит лоб, а я терпеливо жду продолжения. Не хочу
торопить Монфор. Ее лицо бледнеет так сильно, что становится не по себе, и я жадно
наслаждаюсь мнимыми секундами спокойствия.
– Ящик Пандоры! – Внезапно кряхтит Дюк Роттер и прыскает со смеху. – Вот же вас
угораздило вляпаться в такое дерьмо, ребята. Поздравляю.
– Ящик Пандоры? Это же сказки. – Я устало закатываю глаза. – Миф для малолеток.
– Подожди...
Норин отмахивается от меня, как от надоедливой мошки, а я раздраженно щурюсь.
– Чего подождать? Пока вы придумаете, как усугубить ситуацию?
– Я пытаюсь сопоставить факты.
– Нет, вы пытаетесь приплести их к своей безумной теории.
– Моя теория не безумна.
– Если она строится на легенде, написанной каким-то шизофреником-фантастом...
– Она строится на истории моего вида, – рявкает Норин, стремительно повернувшись ко мне
лицом, и сводит черные брови. – Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты опять
пытаешься отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.
– Но...
– Хватит думать головой, – командует женщина, тыкая в меня пальцем, – ты уже не в своем
мирке, где любое отхождение от нормы – вымысел. Здесь легенды – реальны, мифы – реальны.
Оглянись, ты находишься в компании черной вдовы, оборотня, ведьмы и брата, который вернулся
с того света. Ты сам живешь в одной из тех легенд, которые отрицаешь.
Я стискиваю зубы и горячо выдыхаю, накопившийся воздух. Она права. Права. Но я не могу
согласиться так просто, не могу поверить так легко. Я семнадцать лет жил в мире, где даже удача
казалась проявлением мистики. На восемнадцатом году все изменилось.
– Мы читали об этом, – задумчиво протягивает Мэри, – или мама рассказывала.
– Что именно? – С интересом спрашивает Хэйдан.
–
– Так что ему мешает сделать это снова самостоятельно?
– Один и тот же человек не может открыть ящик дважды.
– Ну, разумеется, – шепчу я, сдавив пальцами переносицу. – И почему Ари?
– Чтобы выпустить наружу пороки и болезни, надо обладать силой. Простой человек не
сможет открыть ящик, он умрет, а с его смертью в сосуд вернутся и все грехи.
– Но Дьявол не может умереть. – Как бы невзначай напоминаю я, поджав губы. – Так почему
нас до сих пор не атакуют грехи, выпущенные давным-давно наружу?
– Уверен, что не атакуют? – Тихо усмехается Норин и отводит взгляд. – Со временем
последствия перестают быть катастрофическими. Но даже сейчас мы чувствуем отголоски того,
что случилось много веков назад. Если Ари откроет ящик...
– Пострадает много людей, – поясняет Мэри, – прежде чем все наладится.
– Значит, мы не должны ей этого позволить.
– Но она уже преступила к обряду. К жертвоприношению. Мы были уверены, что она здесь
ради мести. А она следовала инструкциям, которые науськивал ей Люцифер.
– О чем вы?
– Четыре состояния, четыре жертвы. Огонь, вода, земля, воздух.
– Барнетта нашли подвешенным к потолку, – нахмурившись, тянет Мэри-Линетт.
– Грегори Тимболда – в поле. – Добавляет Хэрри.
– Остается вода и огонь, – Джейсон измотано усмехается, – кто бы сомневался.
– Но что, если Ариадна сама не догадывается, что делает. – Сведя брови, шепчу я и с
изумлением осматриваю присутствующих. – Люцифер – отец лжи, он вряд ли раскрыл все
карты, когда переманил Ари на свою сторону. Возможно, она думает, что мстит. Тогда как на
деле является марионеткой в его руках.
– Может, ты прав, – соглашается Норин. – Дьявол умеет убеждать.
– Но вдруг она уже завершила ритуал? – Неуверенно спрашивает Хэрри и поправляет оправу
очков. Он переминается с ноги на ногу и вздергивает подбородок. – И что, если мы уже
опоздали? Она ведь не пришлет письмо, в котором уведомляет нас о том, что утопила
очередного последователя ордена, а потом сожгла их церковь.
– Мы бы узнали об этом, поверь. – Ухмыльнувшись, отвечает Мэри. – Когда Ариадна откроет
ящик, случится нечто страшное: болезни, природные катаклизмы.
– Если она откроет, – поправляю я, прочистив горло.
– Да. Конечно. – Мэри-Линетт коротко кивает. – Если.
– Меган фон Страттен нашла меня в Дилосе, – отрезает Джейсон, размяв плечи.
– Едва не прикончила нас, – сетует Роттер. – Мерзкая тварь. Которую вы вылечили.