Смертельно безмолвна
Шрифт:
– Мы идем в слепую, – отрезаю я, едва слышно, – это опасно.
– У нас нет другого выхода. Опаснее сейчас разозлить Удачу.
– Странные у Смерти попытки нам помочь.
– Ну, он же Смерть, – Джейсон пожимает плечами, – наверно, иначе он не умеет. Все его истории определенно заканчиваются трупами и похоронами.
– А что насчет твоих способностей? Если что, ты же сможешь... ну... – Я вскидываю брови и пытаюсь на пальцах объяснить превращение человека в чудовищного монстра. Не так уж и сложно догадаться, что выходит у меня плохо. Джейсон хмурит лоб.
– Нет.
–
– Не захочу. – Мужчина резковато одергивает ворот пальто. – Поверь, мальчик, тебе это совсем не понравится. Проще справиться с Ловари. Чем со мной.
Джейсон выходит вперед, а я киваю. Надеюсь, у него есть причины так говорить.
Манэки заводит нас на второй этаж, где по комнатам лениво гуляет холодный ветер. Запах висит тяжелый и спертый. Запах табака и плесени. Я настороженно оглядываюсь, не понимая, как в таких руинах можно жить и с интересом изучаю пыльные полки с разными склянками и жидкостями. На стенах неаккуратными линиями выведены неизвестные мне знаки, буквы, которые, возможно, также являются защитными амулетами, а на полу, чаще на гнилых порогах, притаились белые линии, похоже сделанные из соли или соды. Также нам попадаются спящие Ловари, которые вполне похожи на обычных людей. Разве что на них грязная, порванная одежда, и лица у них серые, будто бы обугленные.
– Правда или ложь, Джесси? – В очередной раз прерывает тишину Удача и вальяжно облокачивается о потрескавшуюся стену.
– Ложь, конечно, – улыбается Джейсон, подходя к женщине, – а иначе в чем прелесть жизни, если нельзя друг друга обмануть? Везение ведь любит дураков, верно?
– Верно. Я обожаю тебя, Джесси. Но ты совсем не глуп. Так что меня привлекает?
– Шарм, обаяние.
– Напыщенная самоуверенность, дорогой мой, которая заводит в такие заросли, куда ни один умник не сунется. – Манэки щелкает пальцами по носу Джейсона, что, наверняка, ему не очень нравится, и, подмигнув мне, скрывается за порогом очередной комнаты.
Я прохожу следом за Джейсоном. Окно в этом помещении забито досками, но сквозь них прорываются лоскуты солнечного света, в которых в замедленном темпе плавают и летают песчинки пыли. Лучи довольно скудно освещают стол с различными магическими принадлежностями и предметами, разбросанными по его поверхности, а, также, они почти не проливают свет на морщинистое, смуглое лицо старейшего мужчины, восседающего за этим столом. Волосы у него седые, глаза черные. Они смотрят на меня. Он не спит!
– Верно, – отвечает на мои мысленные вопросы Удача и приближается к незнакомцу. Она проходится пальцами по подлокотникам, прокатывается ими по распахнутым книгам, пыльным листам. – Он настроен на разговор, к вашему счастью. Вам повезло.
– Джофранка? – Спрашиваю я и вижу, как мужчина слабо подается вперед. Его лицо в толстых, глубоких морщинах, два шрама пересекаются на шее и скатываются водопадом под льняную изношенную рубашку. Похож он на отжившего не лучшие годы старика, так и просидевшего в этом широком кресле большую часть своей жизни, однако взгляд у него пронизывающий и испепеляющий. Живой. Взгляд нечисти. Взгляд дышащего, сильного и свободолюбивого человека, которого поневоле заключили в оковы.
– Вы пришли в мой дом, – осипшим
– Мы хотели...
– ...поговорить, – перебивает Джейсон и выходит вперед, – меня зовут...
– Я знаю, как тебя зовут, Джейдан Соннер.
Джейдан Соннер? Я перевожу недоуменный взгляд на Джейсона и замечаю, как его лицо мгновенно вытягивается, а пальцы смыкаются в кулаки.
– Меня давно так не называют, – бросает он, на что Джофранка кривит губы.
– Но это твое имя.
– У моих друзей есть несколько вопросов, Джо. И ты должен им помочь, – шепчет на ухо мужчине Манэки Нэко и улыбается, – пожалуйста. Будь хорошим мальчиком.
Я до сих пор настороженно гляжу на напарника. Почему же он скрывал собственное имя? Не самый лучший момент для раскрытия тайн, как всегда. Атмосфера молниеносно перевоплощается из натянутой, звенящей струны в бушующий ураган, сносящий на своем пути любые преграды, будь то разваливающийся стол или человеческая жизнь.
– Ты ведь в хорошем настроении, – науськивает Удача, поглаживая Ловари по спине и прикрывая глаза от странного, неизведанного мне удовольствия. – Ты ответишь на пару вопросов, и только, мой дорогой. Ты ведь хочешь, ты хочешь помочь.
Джофранка неровно дышит, крепко зажмуривается и растопыривает пальцы, словно пытается бороться с собой, но у него ничего не получается. Уже в следующую секунду он открывает глаза и кивает, медленным, осторожным движением.
– Вы ищете человека.
– Не просто человека, – отвечает Джейсон, – мы ищем ведьму.
Цыган наклоняет голову и хищно улыбается, обнажив стальные зубы.
– Это значительно упрощает проблему.
Его руки падают на стол ладонями вверх, поднимая груду пыли, зазывая, приглашая к себе. А я стискиваю зубы и боковым зрением вижу, как Джейсон, не колеблясь, ступает вперед. Он чересчур уверен в себе. Манэки права: только глупцы верят, что везение всегда на их стороне. Я переминаюсь с ноги на ногу, осматриваюсь и невольно замечаю лукавую улыбку Удачи. Вот это мне уже совсем не нравится.
– Подождите, – внезапно выпаливаю я и замечаю, как Джейсон приподнимает плечи, будто собирается развернуться и выбить из меня все дерьмо, – это не то, что нам нужно.
Джофранка застывает, словно мраморная статуя, а Манэки сверкает карими глазами, порываясь внутрь моих мыслей, которые, к счастью, сейчас слишком сумбурны, чтобы их можно было прочесть. Я ступаю вперед, а она выпрямляет согнутую по-кошачьи спину.
– А что же вам нужно, голубоглазка?
– Мы должны не найти Ариадну, а понять, как ее спасти.
– Возможно, вам повезет, и вы увидите то, что сможет помочь ей, милый, – томным, соблазнительным голосом шепчет Удача и делает несколько шагов ко мне, пленяя своими невероятно карими глазами, красотой и уверенностью. – Ответишь на вопрос, Мэтти? – В груди у меня щелкает. Очередной вопрос, и я могу ошибиться с ответом. В комнате тут же становится неимоверно жарко, и я порывисто отдергиваю прилипшую к телу футболку.
Смотрю ровно в глаза Удаче, а она вновь мне обманчиво улыбается.
– Что я загадала: любовь или ненависть?