Смертельно прекрасна
Шрифт:
– Ари, мне очень жаль! – Горячо восклицает девушка и делает широкий шаг ко мне навстречу. Она оказывается совсем рядом, поджимает пухлые губы и нервно выдыхает, не представляя, что еще сказать. Я тоже не знаю, что оправдает ее отца. – Он не должен был.
– Знаешь, что он сделал?
– Я догадываюсь. Но ты ведь…, я ведь едва не погибла. А он…
– Он – настоящий псих.
– Мой отец сбился с пути, – металлическим тоном, твердит девушка и непроизвольно в пальцах сжимает серебряный крест. Она часто моргает, пытаясь смахнуть с глаз пелену.
– О, только давай без сентиментальностей, –
– Я знаю, – согласно кивает Бет, – я понимаю, поэтому и нашла твоего друга, Хэрри.
Настороженно выдыхаю и упираюсь спиной о дверь. Трудно осуждать Бетани. Меня вполне можно обвинить в том, что она едва не прыгнула из окна, но она еще и умудрилась мне помочь. Пошла против отца, спасла мне жизнь.
Черт. В конце концов, дети не должны отвечать за ошибки своих родителей. Уж я-то об этом не понаслышке знаю. Наверно, не стоит срываться на Бетти. Она смелая девушка.
– Слушай, – протягиваю я, взглянув куда-то вверх. Нервно потираю пальцами нос и в глаза Пэмроу гляжу настороженно, – забудем. Согласна?
– Да. Но… – Бетани неожиданно усмехается. Поворачивается ко мне спиной и устало на ступеньки присаживается, подогнув под себя ноги, – но я все равно хочу узнать правду.
– Ну, естественно, – ворчу я, нехотя присев с ней рядом; искоса гляжу на девушку и в сотый раз убеждаюсь, что она невероятно храбрая. Пришла одна, извинилась, требует от меня чего-то, а страха ни в одном глазу. – Что тебя интересует, солдат-Бетти?
– Не называй меня так.
Я хмыкаю и перевожу взгляд на противоположную сторону дороги, где расстилается утреннее солнце. Сцепляю в замок пальцы и тихо спрашиваю:
– Почему?
– Потому что это напоминает мне об отце. А я не такая. Я – не он.
– У вас натянутые отношения?
– У нас нет отношений. Но сейчас не об этом. – Пэмроу откашливается и переводит в мою сторону пристальный взгляд. Ее глаза слишком похожи на глаза шерифа, и я робко от нее отворачиваюсь, притворившись, что гляжу себе под ноги. – Мой отец прав?
– В чем именно?
– В том, что ты ведьма.
– Это достаточно серьезный вопрос, Бетани… – Я все-таки смотрю на девушку. – Ты уверена, что хочешь услышать ответ?
– Я как-нибудь справлюсь, – уверенно бросает она, – ну, так что? Ведьма?
– Да. – Интересный поворот, правда? Но я вдруг не хочу скрывать ничего от Бетти. Я знаю, что ей, как и мне, нужны ответы, и она не успокоится, пока не найдет их. – Легче?
– Нет.
– Я предупреждала.
– Но ведь это невозможно, – глухим голосом щебечет Пэмроу, – это сказки! Неужели ты действительно умеешь… ну, серьезно?
– А как еще объяснить то, что ты едва не прыгнула из окна, Бетти?
– Я об этом часто подумываю.
– В смысле? – П ереспрашиваю я и хмурю брови. – О чем?
– Забудь. – Пэмроу отмахивается, собирается встать, но я решительно хватаюсь за ее запястье. Девушка тут же пронзает меня растерянным взглядом и шипит. – Отпусти, Ари.
– Нет.
– Отпусти!
– О чем ты подумывала ? Спрыгнуть?
– Не твое дело!
– Но, Бетти, что твой отец с тобой делает? – Испуганно хлопаю ресницами. – Он бил тебя? Он делал тебе больно? Скажи, я пойму, честно.
– Хватит! – Бетани резко выдергивает из моих оков свою руку и уязвлено застывает, так и прижимая к груди ноющее запястье. Ее глаза горят, как и щеки, как и внутренности. Она стыдливо встряхивает угольными волосами и шепчет, – мне пора.
– Подожди, пожалуйста, – я поднимаюсь вслед за девушкой, – Бет…
– Пока, Ари.
– Бетани!
Девушка не замедляет шаг. Лишь быстрее несется вон с крыльца, а вскоре и вовсе не идет, а бежит, прикрывая худыми руками пылающее лицо. Неожиданно в груди у меня так и взвывает странная горечь, словно я должна была остановить Бет, но не остановила. Мне становится обидно и страшно! Что если Бетани стала солдатом-Бетти не просто так? И что если ее вечно тугая, будто бы тетива спина, бесстрастная речь и абсолютное равнодушие – маска? Ширма, за которой скрывается ранимая, испуганная девушка?
Как же сильно мы можем ошибаться в людях. Я захожу в дом, но останавливаюсь на пороге и гляжу себе за спину. Я чувствую, что должна помочь Бет, как и она помогла мне.
И я помогу.
ГЛАВА 19. СМЕРТЕЛЬНО ПРЕКРАСНА.
Я замазываю розоватые царапины на лице тональным кремом. Делаю это быстро. Не хочу зацикливаться на прошлом и прокручивать в голове произошедшее в подвале.
Столько всего успело случиться со мной за последние пару недель, что мысли горят и взвывают от напряжения, будто бы натянутые струны. Наверно, стоит разложить все по полочкам, разобраться в объявившихся проблемах, выделить то, что важно, и о чем стоит подумать попозже. Но сидеть и ломать голову – совсем нет желания… В конце концов, все больше я обращаю внимание на то, что как бы сильно я не старалась наладить ситуацию, у жизни все равно на меня свои планы. И даже если я придумаю, как разрешить проблемы, я потерплю крушение, подобно всем моим умозаключениям за последние три недели.
Спускаюсь в гостиную. Мэри, развалившись, восседает на диване, прикрыв глаза от усталости, а Норин смахивает пыль с книжных шкафов и раздосадовано косится в сторону сестры. Я почти уверена, что ей лень убираться в одиночку.
– Тебе помочь? – Спрашиваю я, поджав губы, и тетя Мэри-Линетт тут же переводит на меня смышленый взгляд.
– Предательница! – Возмущается она. – Не успела спуститься, уже меня подставила.
– Никого я не подставляла, – в ответ возмущаюсь я.
– Теперь у меня проснулась совесть. Отлично.
– А у тебя есть совесть, Мэри-Линетт? – Закончив со стеллажом, интересуется Норин и поворачивается к нам лицом. Щеки у нее красноватые от усталости, на лбу притаились едва заметные капельки пота. Она вытирает их тыльной стороной ладони, вздыхает, и все это делает с такой грацией, что я завистливо прикусываю губы.
– Неужели у нас нет никакого заклинания, чтобы раз и навсегда забыть про уборку? – Буркаю я и плюхаюсь рядом с Мэри. Тетушка усмехается. – А что? Вы ведь ведьмы. Где ваша книга Теней. Или Таинств. Или как там ее еще называют.