Смертельное путешествие
Шрифт:
– Что случилось?
– На трикотажной фабрике одного моего клиента произошел пожар. Дело, вне всякого сомнения, дойдет до суда, и мне вместе с группой экспертов нужно прибыть туда как можно скорее – прежде, чем так называемые пожарные инспекторы все испортят.
– Куда ты должен ехать?
– В Индианаполис. Я надеялся, что ты сможешь взять к себе Бойда буквально на пару дней.
Собачий язык исчез в пасти – и снова явился миру.
– Я уезжаю в Брайсон-Сити.
– Бойд обожает горы. Он будет тебе отличной компанией.
– Погляди
Пес уже положил морду на нижний край окна, слюна из его пасти капала на дверцу машины.
– Он будет охранять тебя.
– Сомневаюсь.
– Нет, правда. Харви терпеть не мог незваных гостей, потому научил Бойда издалека вынюхивать посторонних.
– Особенно тех, кто носит мундиры.
– Хороших, плохих, уродливых, даже красавцев – не важно. Бойд не различает.
– Разве нельзя на время сдать его в приют?
– Мест нет. – Пит мельком глянул на часы, затем окинул меня самым обаятельным и невинным взглядом из своего арсенала. – А мой самолет вылетает через час.
Пит никогда не отказывал, когда мне нужно было пристроить Верди.
– Поезжай. Придумаю что-нибудь.
– Уверена?
– Подыщу ему место в каком-нибудь приюте.
– Спасительница! – Пит пылко сжал мои руки.
В Шарлотте и окрестностях двадцать три собачьих приюта. Через час я выяснила, что четырнадцать забиты до отказа, в пяти не отвечают на звонки, в двух не могут взять собаку тяжелее пятидесяти фунтов, а еще в двух не принимают собак на время без встречи лично.
– И что теперь?
Бойд поднялся, склонил голову к плечу – и как ни в чем не бывало продолжил вылизывать кухонный пол.
Отчаявшись, я сделала еще один звонок.
Руби оказалась менее привередлива. За три доллара в день «Дом на холме» готов был приютить пса, причем без переговоров вживую.
Моя соседка взяла на попечение Верди вместе с запасом кошачьего корма, и я отправилась в путь.
Хэллоуин уходит корнями в языческий праздник Самайн. Канун зимы и начало кельтского Нового года, Самайн считался временем, когда завеса между миром живых и миром мертвых истончается и духи безнаказанно рыщут во владениях смертных. На этот праздник гасили и заново разжигали костры, а люди наряжались по-страшнее, дабы отпугнуть и прогнать враждебных мертвецов.
Хэллоуин вот уже две недели как прошел, но жители Брайсон-Сити до сих пор отмечали его с большим размахом. Всюду, куда ни глянь, красовались вурдалаки, летучие мыши и пауки. В палисадниках перед домами торчали пугала и могильные камни, на деревьях и фонарях у входа были развешаны фигурки скелетов, черных котов, ведьм и привидений. Из каждого окна скалился традиционный фонарь-тыква. Пара автомобилей обзавелась весьма правдоподобными копиями человеческих ног, торчавших под корпусом. Подумалось: трудно найти более подходящее время для того, чтобы втихомолку избавиться от трупа.
К пяти часам дня я устроила Бойда в будке позади «Дома на холме»,
Когда я появилась на пороге кабинета, Люси Кроу разговаривала по телефону. Она помахала, приглашая войти, и я уселась в одно из двух кресел. Большую часть тесной комнатки занимал письменный стол – на таком генерал армии конфедератов мог подписывать боевые приказы. Кресло шерифа тоже было старинное – мягкое, обитое бурой кожей с декоративными гвоздиками. Из прорехи в левом подлокотнике торчала набивка.
– Симпатичный стол, – заметила я, когда Кроу повесила трубку.
– Думаю, это ясень. – Прозрачная зелень этих глаз производила такое же ошеломляющее впечатление, как при первой встрече. – Его сделал дедушка моего предшественника.
Она откинулась на спинку, и кресло отозвалось мелодичным скрипом.
– Что нового случилось в мое отсутствие?
– Говорят, будто вы навредили расследованию.
– Никому не избежать дурной молвы.
Кроу уже знакомым жестом резко вскинула голову.
– Что вы раскопали?
– Ступня, из-за которой все началось, попирала землю по меньшей мере шестьдесят пять лет. Никто из бывших на борту самолета не мог похвастаться столь почтенным возрастом. Нужно установить, что моя находка – не вещдок с места крушения.
Шериф открыла папку и выложила ее содержимое на книгу регистрации арестованных.
– Я нашла троих пропавших без вести. Было четверо, но один в конце концов объявился.
– Рассказывайте.
– Джеремия Митчелл, мужчина, чернокожий, семьдесят два года. Пропал в Уэйнсвилле восемь месяцев назад. По словам посетителей «Большой пробки», Митчелл вышел из бара около полуночи, чтобы купить самогона. Это было пятнадцатого февраля. Десять дней спустя сосед старика официально заявил о его исчезновении. Больше его никто не видел.
– Родных нет?
– Судя по документам – никаких. Митчелл был нелюдимым одиночкой.
– Что вызвало беспокойство соседа?
– Митчелл одолжил у него топор, парень хотел вернуть свою вещь. Несколько раз приходил к нему домой, наконец, устав ждать, решил разведать, не попал ли Митчелл в камеру для пьяных. Там пропавшего не оказалось, поэтому сосед подал заявление о пропаже без вести, решив, что полиция, быть может, сумеет его отыскать.
– И Митчелла, и топор.
– Всякий мужчина дорожит своим инструментом.
– Какого он был роста?
Кроу провела пальцем по одной из бумаг.
– Пять футов шесть дюймов.
– Подходит. Машина?
– Митчелл был запойным пьяницей, так что передвигался на своих двоих. Общее мнение таково: он забрел куда-то, заблудился и умер от переохлаждения.
– Кто следующий?
– Джордж Эдер. – Она взяла другую бумагу и стала читать вслух. – Мужчина, белый, шестьдесят семь лет. Жил поблизости от Унахалы, пропал две недели назад. Жена сказала, что он отправился с приятелем порыбачить и не вернулся.