Смертельные обеты
Шрифт:
— Я с ней не закончил, — произнес Рик. — Найдите стул, поставьте в угол и наденьте на нее наручники. Думаю, бессонная ночь немного усмирит ее темперамент. — После этих слов дверь неожиданно отворилась.
Рурк улыбнулся, увидев перед собой лицо брата:
— Иногда разумнее Магомету прийти к горе.
Рик приподнял бровь:
— Я очень занят.
— Ты всегда занят. Банальное оправдание.
Рик покраснел:
— Могу уделить тебе несколько минут.
Рурк заглянул ему за спину и увидел в кабинете Мэри Рэндл,
— Она заявляет, что не имеет понятия, где портрет, — объяснил Рик, заходя в кабинет.
Рурк закрыл за собой дверь и поставил на стол бутылку старого шотландского виски.
— Ты ей веришь?
— К сожалению, да. — Рик вздохнул и с интересом оглядел бутылку.
Сейчас Рурк отчетливо ощутил, как устал его брат.
— Она этого стоит? — спросил Рурк, вытаскивая пробку. Он сделал глоток и передал бутылку Рику.
Тот пил долго, как исстрадавшийся от жажды человек.
— Что стоит?
— Твоя работа?
На плечи Рика была возложена ответственность за соблюдение закона во всем городе, что равнялось ответственности почти за всю планету.
Рик хрипло ухмыльнулся:
— Кто-то должен бороться с преступностью и коррупцией.
— Да, кто-то, несомненно, должен. Так, значит, она стоит всего этого?
Рик поднялся, подошел к бюро и вернулся с двумя стаканами.
Рурк разлил виски.
— В жизни бывают светлые и темные времена. Дни, приносящие победу, и дни разочарований и поражений. Даже хуже — дни страшных трагедий. — Он помолчал. — Ты слышал, что говорила Мэри. Каково твое мнение?
Рурк смаковал вкус виски, размышляя о том, каким истинным героем является его брат.
— Она душевнобольная, Рик. Возможно, она глубоко верит в собственную ложь — или говорит тебе правду.
— Как Франческа?
«Недолго он держался», — подумал Рурк.
— У нее царапина. Правда, ничего серьезного.
Стараясь не смотреть в глаза брату, Рик сделал глоток и тихо спросил:
— Она дома или у Харта?
— У Харта.
Повисла тишина. Рик проглотил остатки виски, и Рурк поспешил наполнить стакан.
— Думаю, они скоро помирятся, — осторожно добавил Рурк. — Харт, возможно, против воли очень за нее переживает. Он все еще любит Франческу.
Взгляд Рика стал холодным и острым.
— Он разрушает ее жизнь день за днем, по крупицам, медленно, но верно.
— Это нечестно. Я верю, что встреча с ней лучшее, что случалось в его жизни.
— Согласен, — резко бросил Рик и, опустив глаза, уставился на блокнот на столе.
— Ты все еще ее любишь?
Рик с тоской посмотрел на брата:
— Я женат,
— Женатые мужчины тоже влюбляются.
— У меня есть обязанности по отношению к жене — инвалиду, между прочим.
— Рик.
— Хорошо! Мне она небезразлична — так будет всегда. Никого в своей жизни я не уважал больше, чем Франческу. — Он отвел взгляд и поднес ко рту стакан. Лицо стало угрюмым от одолевавших его мрачных мыслей.
Рурк нахмурился. Все именно так, как он подозревал.
— Когда-то ты восхищался своей женой.
Рик посмотрел на брата:
— Я был молод и влюбчив, как может быть влюбчив только юноша. — Он помолчал. — Зачем ты это делаешь? Мне неприятен этот разговор.
— Я делаю это, потому что ты мой брат и ты страдаешь. — Рурк повертел в руках стакан. — Я хочу помочь — просто не знаю как.
Рик не моргая смотрел перед собой. После долгой паузы он заговорил:
— Ты врач, возможно, сможешь помочь. Ли Анна очень страдает, Рурк. Она в меланхолии, и меня это тревожит. Несчастный случай совершенно ее изменил. Она много пьет и употребляет настойку опия. Я не знаю, что делать. Она отказывается что-либо со мной обсуждать — фактически она делает все, чтобы избежать общения.
— Ей потребуется время, чтобы смириться с невозможностью ходить, — тихо произнес Рурк. — Вероятно, она никогда не научится с этим жить. К сожалению, некоторые люди впадают после трагедии в депрессию.
Рик откинулся на спинку стула, прохрипел что-то невнятное и откашлялся.
— Я уже знаю, что она никогда не оправится. И не пытайся убедить меня, что я должен верить в обратное и не терять надежду. Ли Анна не из сильных женщин, ей никогда ни за что не приходилось бороться. Кроме того, я сам делаю все, чтобы не общаться с ней. — Он внезапно опустил голову и закрыл лицо руками.
Брат раздавлен, и не бременем правоохранительной деятельности, а бременем брака и еще потерей Франчески Кэхил.
— Почему ты считаешь, что должен ее избегать? Ли Анна твоя жена.
— Она ясно дала понять, что я нарушаю равновесие ее жизни каждый раз, когда переступаю порог собственного дома. — Рик посмотрел на брата. — Это правда, Рурк. Я не простил ее за то, что она меня бросила, и никогда не смогу простить за то, что вернулась! Ты знаешь, что она шантажом заставила меня согласиться на примирение?
— Нет, этого я не знал. — Рурк был шокирован. — Я не очень близко знаком с Ли Анной. Она уехала довольно скоро после замужества. Рик, никто не вправе винить тебя за обиду и злость. Но она вернулась, вернулась, чтобы сразиться за тебя с Франческой.
— Да, к сожалению.
Рурк выдержал паузу.
— Как ты намерен поступить?
— Не знаю. — Рик одним глотком допил виски. — Ты готов услышать самое страшное?
— Готов. — Рурк был собран и серьезен.
— Иногда, когда я вижу ее, я не испытываю ничего, кроме чувства вины.