Смертельный аромат № 5
Шрифт:
– Не хотите ли прогуляться по Парижу?
Сначала Лика подумала, что Франсуа ошибся номером. Приглашать на прогулку ее? Когда в этом же отеле Катя с Ариной? И модели агентства Платова? Можно, конечно, уверенно твердить о своей неземной красоте. Но при этом знать, что красоты этой метр с кепкой, и Пашка ходил «налево».
Потом она поняла: нет, Франсуа не ошибся. Говорит-то по-французски. Девочки худо-бедно изъясняются на английском. Начальник службы безопасности с ними перекидывался парой фраз, тоже «спикает», так что общался бы по-английски.
Он успел забеспокоиться на том конце провода:
– Лика? Вы меня слышите?
– Я вас слышу. Согласна. Мне нужно полчаса.
– Отлично!
Положив трубку, Лика полетела в коридор, чтобы щелкнуть выключателем, и больно ушибла колено.
Некогда! Некогда тереть горящую ногу, скорее в душ, потом наложить свежий макияж, надеть обольстительное платье.
Как хорошо, что она захватила с собой платья! Лучше выбрать черное, короткое, обтягивающее. Оно с асимметричными серебристыми вставками, а на туфлях тоже серебряные, того же тона, бантики.
В дверь номера отчаянно застучали.
Лика выключила воду и, чертыхаясь, завернулась в полотенце.
На пороге стоял Франсуа.
– Une demi-heure, c’est long! – Серые глаза светились лукавством. – On dit que les francais ont du temperament. [17] От возмущения Лика чуть не задохнулась. Посмотрите на этого нахала! Приперся раньше времени! А она стоит, как мокрая курица, и даже не знает, что сказать, потому что французские слова вдруг вылетели из головы за исключением одного – «le merde». [18] Но такое не скажешь!
17
Полчаса – это так долго! А французы, говорят, темпераментные… ( фр. )
18
Дерьмо ( фр. ).
А потом слова стали не нужны.
Губы Франсуа коснулись ее ключиц, и завязанное на груди полотенце вдруг оказалось у ног.
«Так тебе, Паша, и надо, – думала Лика, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от медленных чувственных ласк. – Франсуа, конечно, я больше никогда не увижу. Что это за отношения, которые начинаются с постели. Все равно…»
Одна ночь. Всего лишь одна ночь, и больше ничего не будет, и можно позволить себе все.
Нет никакого смысла предполагать, что о тебе подумают. Что-то подумают, но ты об этом не узнаешь.
Какое удовольствие – медленно расстегивать рубашку мужчины, покрывать его грудь поцелуями и осторожно опускать руку ниже. Там пожар. Вулкан, готовый извергнуться. Освободить его от одежды – нежно, нарочито неторопливо, доводя до исступления….
– Какой красивый, – от восхищения Лика заговорила по-русски. – Он очень любит, когда его целуют…
– Je ne comrends rien et je n’en peux plus! Viens! [19]
Франсуа подхватил Лику на руки, и она замерла от удивления.
19
Я ничего не понимаю. Не могу так больше. Иди ко мне! ( фр. ).
Здесь? Так?
Да!!!
Мир очень быстро вспыхнул и развалился на куски…
Глава 5
1
Грасс, 1920 год
Я, Антуан Лоран Перье, начинаю сегодня эти записи с тем, чтобы просто не сойти с
Как медленно тянется время… За окном не разглядеть разноцветного ковра цветочных зарослей. Ночь укрыла благоухающие поля жасмина, на которые с первыми солнечными лучами придут сборщики цветков. Жасмин капризен и своенравен. Цветки надо собирать только на заре, нежные, хрупкие, со слезами прозрачной росы в белоснежных чашечках. Тонкий божественный запах кружится по моей комнате. А еще аромат жасмина живет в пробирке под номером пять, оставшейся в лаборатории. В той же пробирке скрыты насыщенный шлейф розы и легкие, едва уловимые ноты пудры. В ней более 100 компонентов. Но самое главное – я взял для изготовления духов альдегиды. Альдегиды! Резкие, ошеломляющие, терпкие альдегиды, которые никто никогда раньше не использовал. Месье Бо оторвет мне голову, когда узнает, что я сделал!
Но я не мог поступить по-другому.
Месяц назад порог мастерской месье Бо переступила женщина такой невероятной, непостижимой красоты, что я чуть не выронил колбу с абсолю [20] розы. Я как раз наполнял ее из резервуара упаривания при пониженном давлении, позволяющего полностью удалить спирт, содержащийся в конкрете. [21] Месье Бо занимался с прессом отжима для цедры цитрусовых. И мы оба застыли, как изваяния, едва она вошла!
20
Абсолютное масло.
21
Конкрет – твердый или полутвердый продукт экстракции душистых веществ из некоторых видов сырья растительного происхождения летучими растворителями.
Мне вдруг показалось, что тонкая фигурка женщины озарилась невероятно ярким светом. Я не различал ее лица, не мог определить, сколько ей лет. Но точно знал, что она красива и что я люблю ее. Охватившее меня чувство было таким сильным, что я – какой ужас! – полностью утратил обоняние. А ведь в мастерской месье Бо пахнет каждый сантиметр пространства. Нероли, пачули, иланг-иланг, кардамон, базилик, мускус и много, очень много других ароматов – они заполняют просторное помещение, я различаю их уже за квартал до нашего здания. Но в тот момент я больше их не слышал! Я был мертв!
Наверное, месье Бо пришел в себя первым. Меня привели в чувство его руки, осторожно извлекающие из моих онемевших ладоней колбу с абсолю. Пара капель абсолю стоит целое состояние. Хозяин умеет считать деньги.
Мне хотелось разрыдаться. Я не мог понять, чем пахнет эта потрясающая женщина. Каков запах ее волос? Кожи? Как пахнет ее мыло? Пудра? О, Всевышний! Я, различающий малейшие нюансы человеческого запаха, тихонько втягивал носом воздух и не ощущал ничего.
Это был шок.
Потом мои глаза и уши потихоньку стали воспринимать действительность.
Мое божество звали Габриэль. Ее спутника, которого я наконец-то смог различить, высокого, с красивым породистым лицом, месье Бо, видимо, знал раньше. Потому что мужчина, представив Габриэль, почему-то трижды поцеловал моего хозяина.
– Какая честь видеть мадемуазель в Грассе, – сказал месье Бо и улыбнулся, и мне захотелось его растерзать, потому что мало женщин оставалось равнодушными к его улыбке.
У божества, конечно же, оказался волнующий чувственный голос.
– Эрнест, мой друг Митя рекомендовал вас как лучшего парфюмера. Я хотела бы заказать у вас духи, – сказала она, и ее слова звучали для меня самой прекрасной музыкой, какая только есть на свете.