Смертельный аромат № 5
Шрифт:
– Семинар у нас был, англичане приезжали, – зарокотал в трубке Федор Борисович. – Приятно: высоко оценили наш уровень работы.
– Кстати, про уровень. Ты доверяешь французским коллегам? Может, они впопыхах труп вскрыли, внимательно не посмотрели?
– Да что ты! Все было проведено по правилам. Я уж не стал тебе оформлять перевод анализов – крови, мочи, содержимого желудка, изъятых на месте происшествия рвотных масс. Но сам просмотрел, от первой буквы до последней точки. Ни малейших сомнений в профессионализме экспертов и полицейских. Они всю посуду, изъятую в номере, своим химикам направили. Смывы с пола ванной комнаты делали. На посуде никаких
– Не надо. Просто я пытаюсь понять, как ее отравили, и… никаких версий. Не бывает же так, чтобы совершенно следов не осталось, правда?
Эксперт вздохнул:
– Оказывается, бывает. Мне нечего добавить к тому, что я написал. Девочку отравили искусственным ядом, синтезированным химическим веществом, предположительно снотворным препаратом. Запахов из отверстий рта и носа при надавливании рукой на грудь и живот трупа не ощущалось. Трупное окоченение было выражено слабо, следовательно, о судорожных ядах речи не идет. Цвет кожных покровов бледный, не желтый, значит, фосфор и мышьяк исключаются. Обожжена переходная кайма губ, слизистая желудка. Концентрация химических веществ огромна, девочка приняла очень много таблеток или порошков. Препарат быстро усваивается, хорошо растворимый. Выжить потерпевшая могла бы буквально в течение четверти часа после приема, или даже десяти минут. При оказании профессиональной медицинской помощи, естественно.
Поблагодарив эксперта, Тимофей Аркадьевич повесил трубку и решил вновь пробежать присланные французами протоколы допросов. А потом и оформленные лично, и отчеты оперативников. Версия о причастности Зориной к убийству Весты Каширцевой в свете новых обстоятельств утратила свою актуальность. Надо начинать все сначала, и с какого бока подойти к этому модельному агентству – совершенно непонятно.
Он невольно вздрогнул, заслышав телефонный звонок. Так звонит только один аппарат из стоящих на столе. Красный. Это шеф. Прокурор. Из молодых, да ранних. Начальнику Игорю Петровичу Бородко немного за сорок. Рассудителен не по годам. Выдержан. Тимофей Аркадьевич, докладывая шефу о новых обстоятельствах по этому уголовному делу, заранее готовился услышать много нелицеприятного. И по колючим, с льдинками, глазам Игоря Петровича понял: ох, рвалось у него с языка крепкое словечко. Но так и не вырвалось. Сдержался шеф. Только укоризненно так заметил:
– Что же вы, Тимофей Аркадьевич, с вашим-то опытом так опрометчиво поступили…
«Если бы опыт. А то ведь старческий маразм, похоже», – подумал тогда Ковалев, и все тело сразу по-старчески заныло. В глазах резь, спина отваливается, сердце то тукает, как шальное, то нехорошо так замирает.
Ковалев рывком снял трубку:
– Слушаю вас, Игорь Петрович.
– Новая информация по находящемуся у вас в производстве уголовному делу, – заявил шеф, и душа Тимофея Аркадьевича спикировала в пятки.
«Только бы не очередное убийство», – пронеслось в голове.
– Сегодня в издании «Экспресс-газета» опубликована статья «Смерть на подиуме». Секретарь принесет вам ксерокопию, обязательно ознакомьтесь. И еще. Я хорошо знаю редактора «Экспресс-газеты». И он выяснил у автора материала: информация была предоставлена руководителем агентства «Russia» Дмитрием Платовым. Вам это имя о чем-то говорит?
– Безусловно, Игорь Петрович, – сказал следователь и облегченно вздохнул. Слава богу, не очередной труп. – Как я понял по материалам французов,
– Может, имеет смысл проверить Платова. Где был на момент совершения первого убийства, есть ли алиби.
– Да, Игорь Петрович.
Повесив трубку, Ковалев снял очки и потер переносицу. Дожил. Уже шефу приходится заниматься расследованием его уголовного дела. А до пенсии еще четыре года, и не хочется дома сидеть. Даже представить страшно, что придет утро, когда не надо ехать в прокуратуру.
«Я справлюсь, – решил Тимофей Аркадьевич. Пригладив седые волосы, он подошел к тумбочке, на которой стоял чайник. – Вот сейчас чайку себе покрепче заварю и все обмозгую. И докажу всем. И Игорю Петровичу, и себе. Что меня еще рано списывать со счетов. Есть еще порох в пороховницах».
Аромат свежезаваренного чая с мятой быстро распространился по кабинету. Тимофей Аркадьевич поставил кружку на край стола – душистый напиток еще слишком горячий, обжигающий. И, открыв толстую папку уголовного дела, стал делать пометки в блокноте.
Итак, в Париж ездили:
– Суханова Ирина Алексеевна, президент агентства «Supermodels».
– Перьев Николай Петрович, фотограф.
– Быстрова Елена Анатольевна, парикмахер.
– Захарова Наталья Сергеевна, визажист.
– Иванова Арина Ивановна, модель.
– Вронская Анжелика Ивановна, журналист.
– Платов Дмитрий Евгеньевич, президент агентства «Russia».
– Никодимова Светлана Геннадьевна, модель.
– Казакова Вероника Владимировна, модель.
«Была еще одна девушка. Но Екатерина Васильевна Родимова погибла», – невесело подумал Ковалев, изучая список.
Из этого списка по прибытии в Москву уже допрошены четверо: Анжелика Вронская, Николай Перьев, Елена Быстрова и Наталья Захарова. Причем хорошо, что допросы следовали именно в таком порядке. Как показал Николай Перьев, накануне отъезда он стал невольным свидетелем разговора между Натальей Захаровой и Катей Родимовой. Катя жаловалась на угревую сыпь, и Наталья Захарова якобы написала ей список каких-то таблеток.
– Обращаются ли к вам девушки с просьбой порекомендовать какие-либо препараты, полезные для кожи? – спросил Тимофей Аркадьевич у Захаровой.
– Нет, что вы. Эти вопросы не в моей компетенции. Мое дело – личико перед показом накрасить, а потом смыть макияж, – ответила Наталья Захарова.
Слишком быстро ответила. И покраснела, и глазки забегали…
Тимофей Аркадьевич бросил нетерпеливый взгляд на часы. Наверное, оперативник Марат Кудряшов появится еще не скоро. Похороны, поминки, и лишь потом он планировал подъехать в аптеки, находящиеся рядом с домом покойной девушки, а также офисом агентства «Supermodels». Где еще покупать лекарства? Скорее всего, поблизости, недалеко от дома или работы….
– Допрошу всех, – рассуждал Тимофей Аркадьевич, листая материалы уголовного дела. – Может, в каких-то показаниях появятся нестыковки, и будет от чего плясать. Но как все-таки сложно. Я не знаю этой среды, не могу делать выводы. Вот, Елена Анатольевна Быстрова на допросе предположила: причиной убийства Екатерины Васильевны Родимовой является боязнь конкуренции со стороны второй участницы этого самого… Отбора, что ли. Вот и имя указано той девушки – Вероника Владимировна Казакова. А у меня в голове не укладывается. Еще ведь совсем молоденькая девочка эта Вероника Владимировна. Неужели она может вот так хладнокровно убрать соперницу?!