Смертельный соблазн. Манхэттен

Коллинз Джеки

И вдруг случилось невероятное.

— Послушай, кобелек, — заговорила Мэдисон ледяным тоном, — тебе не кажется, что ты нюхаешь под хвостом не у той суки?

— Исусе! — пробормотал Джоэл и, залившись краской, отвернулся.

Мэдисон мысленно сделала заметку поговорить с Антоном по душам по поводу того, какого соседа он ей подсунул. Мог бы найти кого-нибудь поприличнее. И вообще, каким образом здесь оказался Джоэл Блейк? Его было трудно — почти невозможно — представить в числе тех, с кем общался хозяин этого дома.

Мэдисон повернулась

к соседу слева. Это был модельер Мортимер Марсель — очень забавный, хотя и педераст. Высокий стройный мужчина чуть-чуть за пятьдесят, он был сама элегантность.

— Вы как-нибудь обязательно должны прийти к нам на показ, — сказал Мортимер. Одет он, как, впрочем, и всегда, был шикарно: костюм в тонкую светлую полоску, белоснежная сорочка, галстук цвета жемчуга и бриллиантовые запонки. — В этом году я представляю новую — просто божественную — коллекцию. Вы будете очарованы.

— Могу я рассчитывать на платье в подарок? — шутливо поинтересовалась Мэдисон.

— Вы? Безусловно! — серьезно ответил Мортимер. — Вы для меня — самая лучшая реклама.

— Правда? — удивилась женщина. Хм, то у нее были «самые сексуальные губы», а теперь она вдруг превратилась в «самую лучшую рекламу». «Эй, дамочка, — шутливо обратилась она к самой себе, — нынче вечером вы явно пользуетесь успехом!»

Мэдисон посмотрела в сторону другого стола. Там сияла Джеми, перед которой рассыпался в комплиментах Крис Финикс. Питер развалился на стуле через несколько человек от них. Вид у него был не очень веселый. А рядом с ним сидела тощая как жердь девица — супермодель, известная своим пристрастием к героину. Она пыталась привлечь его внимание и так и сяк, но — безуспешно.

На этот раз в искусстве рассадки гостей Антон превзошел самого себя, подумала Мэдисон. Она с трудом подавила зевок.

— Сегодня мне нужно уйти пораньше, — прошептала она Мортимеру.

— Мне тоже, — также шепотом ответил он, незаметно показывая на своего любовника, сидевшего за соседним столом. — Хотите, мы с Джефферсоном вас подвезем?

— Великолепно! — ответила она, с удовлетворением отметив про себя, что Джоэл полностью переключил свое внимание на другую даму, сидевшую справа от него, — грудастую негритянку не первой молодости, известную оперную диву.

Бедная тетка! Может ли быть худшее наказание, чем ухаживание Джоэла Блейна!

Наконец они покончили с десертом, и вскоре Мэдисон уже сидела в громадной машине — вместе с Мортимером и чернокожим, наголо бритым и весьма сексуальным Джефферсоном. «Какая потеря для женской части человечества! — подумала Мэдисон. — И почему самые лучшие мужики всегда либо заняты, либо голубые?»

Дэвид не любил гомосексуалистов. Он почему-то видел в них угрозу своему мужскому достоинству — в прямом, а не в переносном смысле. Она помнила, как они спорили о том, есть ли у него самого склонность к гомосексуализму, и как яростно он оборонялся. Что же касается женского гомосексуализма, то против него Дэвид, само собой, не возражал. Более того, сколько раз он уговаривал ее заняться этим с какой-нибудь женщиной — вместе с ним, разумеется. Но каждый раз получал от нее категорический отказ. Групповуха — это не по ее части.

И вообще теперь, рассматривая их отношения с расстояния длиною в год, Мэдисон понимала, что ей не нравилось в Дэвиде очень многое. Тогда зачем же она выкинула на ветер целых два года своей жизни? Но одно она не могла отрицать: Дэвид был великолепным любовником — умелым и незакомплексованным.

— Как, по-вашему, насколько большое значение имеет секс? — обратилась она к Мортимеру.

— Что? — переспросил тот, подумав, что ослышался.

— Я провожу что-то вроде опроса общественного мнения. Насколько важен секс в отношениях между двумя людьми? — повторила она вопрос.

Мортимер метнул быстрый взгляд в сторону Джефферсона.

— А ты что думаешь по этому поводу? — обратился он к своему любовнику.

Джефферсон растянул рот в ухмылке.

— Секс, старина, это самая главная вещь в жизни.

— А я не согласен, — возразил Мортимер, поправляя бриллиантовую запонку на рукаве. — Самое главное — ладить с человеком. Особенно, если живешь вместе с ним.

— А вы… Давно вы муж и жена? — обратилась Мэдисон к мужчинам.

— Я открыл для себя Джефферсона еще тогда, когда он был сущее дитя, — проговорил Мортимер, ласково похлопав негра по коленке. — Ему тогда только исполнилось то ли восемнадцать, то ли девятнадцать, и он незадолго до этого приехал в Америку с Тринидада. Я тогда жил с другим человеком, постарше, так что с Джефферсоном мы поначалу были просто друзьями.

— Как трогательно! — проговорила Мэдисон.

— Он был моим любимым мальчиком среди всех манекенщиков, — продолжал рассказывать Мортимер, повернувшись к своей дражайшей половине. — Правильно, дорогой?

Джефферсон снова ухмыльнулся.

— Нет, старина. Ты приперся ко мне в гримерку после первого же моего выхода на подиум со словами: «А-а, вот где мы спрятались!» Все просто за животики схватились.

— Кто это «все»? — надулся Мортимер.

— Все, кто с тобой тогда работал. Они знали тебя как облупленного, старый потаскун.

— Они знали, каким я был, — поправил его Мортимер, сделав ударение на последнем слове. — Потому что после того, как у меня появился ты, я изменился. Я теперь другой человек.

— Искренне надеюсь, что это так, — не переставая ухмыляться, сказал Джефферсон. — Я не терплю, когда меня пытаются водить за нос, учти это.

— Ты меня об этом уже предупреждал. И не раз, — покорно откликнулся модельер.

— Вот так-то, — кивнул негр, и сладкая парочка обменялась долгими нежными взглядами.

У Мэдисон возникло ощущение, что она здесь лишняя. Может, стоило поймать такси?

— Позвольте полюбопытствовать, вы задаете нам эти вопросы для какой-то своей статьи? — обратился к ней Мортимер.