Смирись, девочка
Шрифт:
– Хм… В этот раз идея моей сестры оказалась не такой уж и глупой. Любопытная комната.
– Ты улыбнулся совсем по-мальчишески, и я невольно улыбнулась в ответ. Я, конечно, не признаюсь в этом ни тебе, ни тем более твоей сестрице, но это действительно было необычно. Я так ничего и не произнесла, потому что ты развернул меня к себе лицом и ласково поцеловал в губы. Сегодня это был наш первый поцелуй, и, наверное, это значило, что твоя злость прошла. Интересно, каково заниматься любовью на огромной кровати, которая стоит здесь же? Ты возможно прочитал мои мысли, потому что подхватил меня на руки и, не прерывая поцелуя, отнес на огромную постель, положение которой позволяло видеть себя со всех ракурсов. Да уж,
========== Помощники ==========
КэролайнPOV
Я чувствовала солнечные лучи, приятно согревающие кожу, и сладко потянулась, не открывая глаз. В этот раз я чудесно осознавала, где нахожусь и чья рука сейчас покоится у меня на талии, но старалась прогнать въедливый голосок рассудка, который требовал, чтобы я немедленно поднялась и отправилась домой. Сейчас мне было тепло, комфортно и уютно, все тело после ночи было переполненно приятной усталостью и хотелось только сильнее прижаться к тебе, спрятать лицо у тебя на плече и снова погрузиться в безмятежность и умиротворение сна. Но, увы, дрема все сильнее спадала с меня, проснувшаяся совесть заставляла как можно скорее бежать из твоего логова, поэтому я обреченно распахнула глаза, окинула взглядом многократные отражения кровати в зеркалах, отметила, что постель сейчас больше напоминает поля боя, сбитые и измятые простыни, перья, торчащие из подушек - все это было неопровержимым доказательством моего очередного предательства Тайлера. Тяжело вздохнув, я уже намеревалась сбросить твою руку, так властно лежащую на моем теле, но немного помедлила, когда повернула голову к тебе. Спящим ты казался таким уязвимым, ты не хмурился, не кривил губы в усмешке, а только иногда смешно морщил нос, когда особо яркий солнечный луч освещал твое лицо. Поддавшись мимолетному порыву, я несмело протянула руку и коснулась кончиками пальцев твоей щеки, легонько провела по мягкой коже и уже хотела отнять руку, когда ты обхватил мое запястье, открыл глаза и хитро улыбнулся. Я возмущенно прищурилась и попыталась отнять ладонь, но ты не разжимал стальную хватку, а только прижал мою руку к своей щеке и поцеловал чувствительный участок кожи на запястье.
– И давно ты не спишь?
– Я старалась игнорировать ту волну возбуждения, которая накатывала на меня от казалось бы совершенно невинного поцелуя, поэтому старательно вносила в голос раздраженные интонации.
– С тех пор, как не спишь ты. Ты ворочаешься сильно, когда просыпаешься.
– Ты улыбнулся, а потом положил руку мне на затылок, заставил приблизить голову и поцеловал уже на этот раз в губы. И я так покорно и так стыдно разомкнула губы, позволила себе ответить на поцелуй, забыться еще на несколько последних, коротких, украденных мгновений. Ты отстранился медленно, так внимательно изучая мое лицо, ища в нем что-то, улыбнулся тепло и почему-то привычно, и я вздрогнула, потому что слово “привычно” мне никак нельзя применять относительно тебя.
– Мне нужно идти.
– Я отвела взгляд, облизала вмиг пересохшие губы и отстранилась, тщательно прикрываясь измятой простынью.
– Иди.
– Ты ухмыльнулся, перевернулся на спину, подложил руки под голову и прикрыл глаза.
– Голой? Если ты забыл, ты и в этот раз разорвал все, что на мне было!
– Я яростно прошипела, и если бы голосом можно было убивать, то ты уже давно лежал бы мертвым.
– Да, действительно. Ладно, возьмем что-то у Ребекки. То, что у вас один размер, оказалось очень удобным.
– Ты подмигнул мне, не спеша поднялся и начал одеваться, а я старательно пыталась куда-то отвести взгляд, который упорно возвращался к отражению твоего обнаженного тела в зеркалах. Но потом я справедливо посчитала, что в нашем случае мне как-то поздно смущаться, поэтому нагло уставилась на тебя и едко поинтересовалась:
– А твоя сестрица не против, что ты воруешь у нее вещи?
– Нет. Во-первых, она постоянно ворует у меня носки, - я потрясенно округлила глаза, ты же невозмутимо продолжил, - во-вторых, ей это даже выгодно, будет повод как можно скорее совершить налет на магазины, и, в-третьих, сегодня воровать будешь ты.
– Ты удовлетворенно улыбнулся, застегнул джинсы, быстро натянул футболку и поволок меня, обмотанную одной простыней и продолжающую бессвязно ворчать, по коридору.
***
КлаусPOV
– Хм, вот это неплохо. Хотя… Чересчур ярко для утра. Может это?
– Ты продолжала просматривать вещи, разговаривая сама с собой, я же сидел на кровати Бекки, следя за тобой взглядом, улыбаясь и иногда закатывая глаза, когда ты говорила что-то наподобие “я всегда знала, что у твоей сестры отвратительный вкус”.
Наконец-то ты остановила выбор на простых джинсах и черной футболке, видимо не решившись взять какое-либо из дорогих платьев Ребекки. Ты повернулась ко мне спиной, быстро отбросила простынь и натянула вещи на голое тело, но лицом ко мне так и не обернулась, продолжая смотреть на стену.
– Девочка, ты заснула?
– Я неспеша подошел к тебе сзади, положил руки тебе на талию, поцеловал в шею, как раз в тот момент, когда ты тихо прошептала:
– Когда… в следующий раз? Я хочу быть свободной. Я устала бояться, Клаус.
– Нечего бояться. Я не наврежу тебе. Обещаю.
– Я как раз скользнул руками выше, к твоей груди, когда дверь резко распахнулась и на пороге возникла моя любимая сестрица, лицо которой так и светилось триумфом, и вся ее поза просто вопила что-то наподобие “я так и знала”. Ты резко дернулась, отстранилась от меня и забормотала:
– Это не то, что ты дума…
– В моей комнате, в моей одежде, на моей кровати?! Вы чертовы извращенцы!
– Ребекка перебила тебя, захлопнула дверь у себя за спиной и приподняла брови.
– Бекка, не действуй на нервы. Твоя кровать осталась девственно чиста. Хотя… девственность - это не про тебя.
– Я ухмыльнулся, чем заслужил ощутимый пинок под ребра и недовольное ворчание, но потом Ребекка широко улыбнулась, видимо представив предстоящий шоппинг и произнесла, уже обращаясь к тебе:
– Расслабься. Я могила.
– Ты посмотрела на меня недоверчиво и умоляюще, и я поспешил успокоить тебя. Какого черта я стал переживать о твоем спокойствии? Я и сам не знал ответа на этот вопрос.
– Ребекка никому ничего не скажет, Кэролайн. Я даю тебе слово.
– Ты коротко кивнула, бросила на меня последний взгляд и быстро вышла из комнаты.
– Знаешь, Ник, ты меня пугаешь. Она ведь любит своего волчонка.
– Сестра уселась на кровать, начав разговор, который мне совершенно не хотелось слышать, но остановить сейчас Ребекку было совершенно невозможно.
– А ты стал таким заботливым, портреты ее рисуешь. Не хочется, чтобы ты впал в депрессию, когда крошка Форбс тебя кинет. В конце концов, ты потом будешь срывать злость на мне, и эта перспектива что-то не особо меня радует.
– Помолчи, Ребекка. Никакой депрессии у меня не будет, и заботы здесь тоже нет. Я просто ее хочу.
– Я сердито нахмурился и уже взялся за дверную ручку, но был остановлен очередным замечанием сестры:
– Я решила сделать тебе услугу и поиграть в хорошую сестричку. Но пока ничего не спрашивай.
– Я прищурился, но расспрашивать не стал. За напускной стервозностью и прямолинейностью Ребекки скрывалась хитрая и даже коварная женщина, поэтому я просто коротко кивнул, надеясь, что Бекка правильно поняла то, что я и сам боялся признать самому себе: я хочу, чтобы Кэролайн Форбс принадлежала только мне. Каким образом сестра мне с этим поможет я не знал, но разве это важно? Это шанс, и я им воспользуюсь.