Smoking gun

candied v

***

В стареньком «мини купере» втроем было тесно и душно, казалось, нечем было дышать из-за спертого воздуха в салоне, запаха пыльной обивки сидений и тонкого, почти совсем выветрившегося аромата яблочного освежителя воздуха. Вайолет помнила тот день, когда коротала в этом самом авто время с Тейтом возле полицейского участка. Тогда единственной ее проблемой была смерть Хьюго. Никаких новых суицидальных попыток, никаких первых поцелуев, никаких несостоявшихся изнасилований, никаких тайн, странных личностей, загадок и серьезных перебоев с электричеством.

– … я не понял, ты хочешь отсидеться у себя?! – Тревис прижимал к носу скомканную салфетку, дожидаясь, когда кровь окончательно перестанет

вытекать из ноздрей. – Ты сумасшедший! Они же знают твой адрес! – сжал тот руль свободной рукой, сильнее запрокидывая голову на подголовник. Голос получался гнусавым, проходя через хлопковую ткань носового бумажного платка.

Вайолет, сидя на заднем сидении, подтягивая к себе облаченные в пижамные штаны ноги и прижимая к груди коленки, слушала весь этот разговор словно как какая-то посторонняя или вовсе недоступная взору присутствующих личность. Поскрипывала кожа светлой обивки.

– Ты не понимаешь? Они наверняка уже проверили мой адрес, они не сунутся туда больше. По крайней мере… у нас есть еще день, один чертов день, пока они не поймут…

По стеклу окна боковой дверцы скатились две капли. С тротуара спрыгнула рыжая кошка, продолжив свой неторопливый путь вниз по улице. Владелец рыбной лавки напротив перешагнул через обтесавшийся порожек, сжимая в руках большой деревянный поддон с копчеными кольцами кальмара, и, сунув свою ношу под прилавок возле входа, с улыбкой на лице вернулся внутрь, утирая руки о голубой грубый фартук. Вайолет вздохнула. Флажки на ленте, закрепленной меж двух домов на противоположных сторонах дороги, едва колыхались под теплыми потоками ветра. Разговор парней Вайолет позабылся совсем. Когда машина тронулась с места, а окровавленный платок Тревиса занял свое место в бардачке рядом с рычагом переключения скоростей, то только тогда девушка вспомнила, где находится, да и лишь благодаря поплывшему с места пейзажу за окном.

***

Alessia Cara – Here

Семейный паб Лэнгдонов выглядел совсем по-другому в дневное время суток. Не было уж более той таинственности и влечения совершить что-то запретное как тогда, в тот день. В тот счастливый день. Самый счастливый. Тогда, когда все, что видела Вайолет перед собой – это плывшая кирпичная кладка у заднего выхода, а все, что чувствовала – нестерпимое желание быть прижатой Тейтом к этой самой стене.

Паб внутри тоже перестал походить на выделенное на добровольной основе помещение для студенческой вечеринки. Круглые, натертые до блеска столы были на своих местах, звучала задорная ирландская волынка, в отражении большого зеркала позади барной стойки летали пылинки, блестели банки на полках, и изредка тихо наполнялись пивные бокалы, да открывалась служебная дверь – парень выносил тарелочки с орешками и картофельными чипсами. Немногочисленные посетители вели беседы, играясь с пробковыми подставками под стаканы, было и двое мальчишек в футбольной форме. Красные, вспотевшие лица юнцов сияли счастьем, те восседали на барных стульях, жадными глотками опустошая высокие бокалы с шипящей колой.

– … а я тебе говорю, это не самый короткий анекдот! – седой мужчина в твидовом пиджаке стукнул по барной стойке кулаком, обращаясь к товарищу.

– Старый врун, нечего тебе добавить, так и скажи! – отвечал второй. Пол – бессменный бармен в лице хозяина заведения - искоса поглядывал на двух приятелей, опираясь о барную стойку и пожевывая соломинку.

– А я тебе говорю есть! Вот слушай. Проходит ирландец мимо паба… - старик выдержал паузу и сам залился хохотом. Слезы проступили на нижних веках. Его товарищ, секунду-другую обдумав сказанное, широко улыбнулся, а затем захохотал, да так, что заскрипела спинка его барного стула. Пол покачал головой, выдав полуулыбочку, не переставая жевать соломинку.

Тейт

тихо зашел в помещение, приобнимая Вайолет, словно телохранитель, укрывающий звезду от папарацци. Тревис шел следом, почесывая и слегка приподнимая голову, будто осматривал помещение, но посвященные сразу могли понять, что делал он это из страха, что из разбитого носа снова потечет кровь.

Лишь завидев компанию во главе с сыном Пол нахмурился, взглядом вопрошая, все ли в порядке и нужна ли помощь. Тейт сурово покачал головой, Вайолет выдала вымученную улыбку, после окончательно потупив взгляд. Все трое тихо и практически незаметно прошмыгнули мимо посетителей к дверному проему, ведущему к лестнице.

Маленькие узкие коридорчики и низкий потолок давали весьма небеспочвенное основание для паники. Вайолет приходилось отступать на шаг назад, чтобы должным образом суметь пройти по проходу. Тревис выкрикнул что-то насчет уборной из противоположного конца коридора, и подростки остались вдвоем. Пригнувшись под коробовой аркой, блондин сделал еще несколько шагов и остановился у темной дубовой двери. Вайолет затаила дыхание. Вот он – момент истины. Ручка повернулась, открыв взору девушки комнату девятнадцатилетнего юноши.

Вайолет сделала шаг. Его спальня действительно казалась большой. Но, что самое жуткое - девушка узнавала обстановку: узнавала мебель, узнавала местоположение кровати, стола, комода. Все это уже было. В ее сне. В том самом, нагнавшем такую панику сне.

Точно в прострации, Вайолет медленно двинулась от входа в сторону комода, осматривая предметы, что попадали в поле зрения, чтобы хоть как-то отвлечь себя от навязчивых мыслей. На поверхности покоилась баночка мужского одеколона – скорее всего того же самого, тонкий аромат которого распространялся по помещению. Рядом фото с отцом на фоне бейсбольного стадиона – Тейту на снимке не больше семи. Вайолет улыбнулась, подмечая уже тогда проявившееся сходство с Полом. Далее стопка книг: толстый томик Пруста, Артюр Рембо, Андре Мальро и еще несколько французских писателей и поэтов, блокнот, напоминавший одну из тетрадей Кобейна, серебряный поцарапанный термос, стопка дисков без опознавательных вкладышей, протертая черная кепка и несколько кредиток со сверкающими выпуклыми цифрами. Вайолет нахмурилась, еле сдерживая ехидную улыбочку.

– Мастеркард? – демонстративно приподняла одну та.

Тейт усмехнулся, облизнув губы.

– Надо же было чем-то делать дорожки из кокаина.

Вайолет побледнела.

– Оу… - и испуганно отложила кредитку на место.

Тейт улыбнулся.

– Я пошутил. Это шутка.

Вайолет бросила быстрый смеющийся взгляд. Рядом с комодом черная гитара модели “Washburn” и картонная коробка, набитая книгами. На тумбочке - один из первых кассетных проигрывателей “Sony Walkman”. Вайолет завораживало абсолютно все, каждая мелочь, каждая деталь. Этот юноша действительно жил в своем особом мире, в одном из таких, в каком так хотела поселиться и она сама. Где нет правил и запретов, где не надо зависеть от века, года и чисел на календаре. И Вайолет приуныла. По заторможенным движениям девушки Тейт явно это понял.

– Ладно, - начал тот, взъерошивая свою шевелюру и перекидывая ремень сумки через голову, - не против пока без меня осмотреться? Я пока принесу тебе чистые вещи и еду.

Вайолет улыбнулась, все еще переминаясь с ноги на ногу возле постели.

– Звучит так, словно я под домашним арестом.

Тейт премило поджал нижнюю губу, покачав головой и поиграв взглядом.

– Да. В некотором роде.

Оба коротко рассмеялись. Тейт вышел за дверь, а Вайолет так и осталась стоять в раздумьях посередине комнаты. Девушка уже было хотела присесть на матрас, но опустила взгляд, обнаружив полосатое постельное белье, и вздрогнула.