Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Мне сказали, что ты искал со мной встречи, Беньямин. – Начал разговор Бруно.
Иудей кивнул в ответ, переминаясь с ноги на ногу. Присесть ему не предложили.
– У меня мало времени, говори.
– На Габерской тропе, что ведёт к Праге, есть маленькая деревенька, Градек. Хочу попытать счастья в поисках серебра.
– Хмм …, продолжай. – Епископ попытался вспомнить о деревне, в памяти ничего не всплывало, однако близкое расположение населённого пункта к Праге, давало ясно понять, что селение находится вне его юрисдикции.
– Это всё.
– Правда? А то, что иудеям не позволено иметь землю и копать
Беньямин молчал. Епископ слыл умным человеком, должен был догадаться сам, что просил у него иудей. Пауза, наступившая в разговоре, продлилась недолго.
– Допустим, я найду нужного человека, который напишет прошение пражскому епископу. Допустим, при удачном стечении обстоятельств, этому человеку разрешат вырыть шахты, а Вацлав назначит своего урбурара. [82] Но, какой мне от этого прок, если даже пятая часть добываемого серебра не пойдёт на нужды церкви?
82
Королевский чиновник – осуществляющий надзор за добычей серебра.
– Двадцатая часть будет в самый раз. – Вставил своё слово в монолог епископа Беньямин.
– Вот я и говорю, десятина, столь необходимая для строительства храмов, привозимая в Оломоуц, очень существенно поможет продвижению нашего вопроса. Присаживайся на лавку, в ногах правды нет.
Купец присел на краешек и решил обозначить один из самых щекотливых вопросов, от которого и зависила его будущая прибыль.
– Всё зависит от урбурара, он один из немногих, будет знать истинный размер …
– Ап-чхи! – Бруно чихнул, – суть просьбы понятна. Сколько потребуется времени на разведку шахт?
– Неделя, может две. Нужны горняки и охрана.
– Это понятно. А теперь, скажи мне, кого ты представляешь? На моей памяти, иудеи никогда не занимались добычей серебра, вернее, добывали, но немного другим путём.
– Гюнтер Штауфен.
– Я так и знал! Дьявол, – Бруно подпрыгнул, – Везде свой нос всунул. Походив вокруг стола, рассматривая стекло фонаря, епископ остановился.
– Я так понимаю, что вопрос финансирования мероприятия уже решён? Беньямин кивнул головой.
Разговор закончился через два часа. Гостислав, по приказу епископа, передал в распоряжение Беньямина своего кума Гануша, с лёгким сердцем избавившись от доносчика. Сам же иудей, с пергаментом снабжённым печатью отправился в купеческий дом, откуда спустя некоторое время выехал на телеге прикрытой рогожей. Будущий зятёк Михаэль управлял возжами, пытаясь выяснить у купца, куда тот так торопится, учитывая, что добраться до заката в Опаву, куда вела дорога – нереально [83] .
83
Расстояние от Оломоуца до Опавы – 74 км.
Проехавши пяток вёрст, телега свернула к опушке и остановилась. Из-за дерева показался Павел, махнул рукой иудеям, призывая их подъехать поближе. Едва телега тронулась, как на опушку вышли пятеро датчан, контролируя дорогу в обе стороны. Их командир подошёл к возку.
– Лексей просил передать, что в Берестье, у хозяина постоялого
Михаэль только рот раскрыл, когда тяжёлые ящики погрузились на телегу. Будущий тесть отщёлкнул запоры, проверил груз и пожал руку рыцарю на прощанье. Увидеть подобный жест дружбы рыцаря и еврея, ему не удастся больше никогда в жизни. Посему и не расслышал, как на ухо, шёпотом, Трюггви сказал Беньямину: – Бруно слишком громко чихает при упоминании урбурара, а Гануша перекупи.
Датчане догнали нас уже к закату, в двадцати верстах от Опавы, где мы решили заночевать. Павлика сняли с лошади, и отрок еле сумел доковылять до палатки, а ведь ещё предстояло напоить скакуна. Урок верховой езды болью отдавался во всём теле. Признаться в том, что без стона и присесть невозможно, он постеснялся. Два раза Трюггви ловил его коня, когда оруженосец, не сумев справиться с управлением, оказывался на земле. Заметив его страданья, к отроку подошёл Свиртил, протягивая флягу с горьковатым настоем.
– Выпей, станет легче.
– Спасибо, мне совсем не больно.
– Давай поговорим, – литвин поднял с земли лопату, отдавая кожаное ведро мальчику, – меня учил обращаться с конём ещё мой дед, есть некоторые секреты, о которых я тебе расскажу.
– Я…, я в первый раз, не знал, что так получится. В замке подглядывал, думал смогу. До опушки же получилось.
Свиртил выкопал ямку прямо в русле ручья, дабы сподручнее набирать воду в ведро и, дождавшись пока вода заполнит её, а муть осядет, стал рассказывать.
– Падать с лошади, это как свалиться с забора или дерева. Бывало такое?
– Приходилось. У Иржи вкусные яблоки, но …
– Поскольку с седла ты вылетаешь чаще всего в движении, то надо вспомнить кувырки. Помнишь, как с Воинотом, когда ты ловко прошмыгнул.
– Ага, он сам меня учил этому.
– Так вот, запомни, падать всегда лучше на ноги, а не на голову или попу. Если на ноги не получается, то старайся упасть на бок, на спину нельзя. Почувствовал, что удержаться невозможно – напрягись, прижми руки к туловищу, подбородок к груди, а согнутые ноги к животу.
Свиртил показал, как надо сделать и вдруг, словно мячик перекатился по траве и резко встал.
– Падая с лошади, старайся удержать повод. В бою, это редко получается, но выработать эту привычку ты должен сейчас. Со временем – получится. Ходить на своих двоих, ты же не сразу научился?
– Не, – улыбнулся отрок.
Набрав воды, парочка зашагала к лошадкам, среди которых стоял и трёхлетний коник Павлика, купленный Астридом перед самым отъездом.
– Всегда подходи к коню только с головы. – Продолжал Свиртил. – Он друг, а друзей надо видеть в лицо. Перед посадкой на лошадь подгони длину путлищ [84] под свой рост да подпруги проверь, крепления приструг и повод в руке держи. Всё это очень важно, как ритуал. Коню приятнее тебя таскать будет, да и самому удобнее.
84
Средства обеспечивающие удобное положение всадника