Смотри на меня
Шрифт:
Натянув обратно футболку, она отползла к спинке кровати, обхватила себя руками, в нервном напряжении кусая губы. Эш наблюдал за ней слегка рассеянным взглядом, склонив голову на бок. Он искал в ее лице подсказку, намек на незаданные вслух вопросы.
– Я люблю тебя, как брата.
– она, презирая себя за вынужденную ложь. И все же частично Розмари была честна. Он был дорог ей, как редко бывают дорогие самые близкие родственники. Она хотела бы знать почему, но, увы, истина ускользала, стоило ей приблизиться.
Он смотрел на нее очень долго, внимательно, вдумчиво. Девятнадцать
– Ты должен согласиться на предложение отца.
– сказала она тихо, закутываясь в одеяло. Чем дальше от соблазна, тем спокойнее и яснее мысли.
– Ты знаешь, что я отвечу.
– отвернувшись, Эштон сел, спустив ноги с кровати. Раздраженно тряхнул головой.
– Черт, я думал, что хотя бы немного узнала меня за последние два года.
– Ты прав. Я узнала тебя, и поэтому говорю - ты должен быть рядом с отцом. Это долг сына. Разве не так? Чего ты боишься, Эш? Неужели ты и сейчас думаешь, что Морган хочет купить тебя или загладить вину?
– Нет, я так не думаю.
– после незначительной паузы, ответил Харт.
– И никогда не думал. Просто я не могу. Я ничего не сделал, чтобы заслужить то, что он предлагает.
– А как ты планируешь заслужить? Скитаясь по съемным квартирам, работая курьером в журнале Перье. Или тебя прельщает карьера манекенщика и модели? Это - твое предназначение? Играть мускулами перед камерой и быть объектом воздыхания сопливых школьниц? Тебе выпал шанс стать кем-то большим, чем еще один смазливый мальчик с глянцевой обложки. Получить образование, реализоваться в выбранной профессии, добиться успеха собственным умом. То, что предлагает отец, не взятка, не незаслуженная награда, это вклад в твое будущее, и надежда для Моргана, надежда на то, что труды его усилий не пройдут даром, что рядом с ним будет человек, который поймет и разделит его путь, сохранит и расширит семейное дело, станет для него опорой и гордостью, утешением на старости лет.
– Но ты не захотела быть этой самой опорой и утешением.
– напомнил Эштон. Розмари печально улыбнулась.
– А в этом и состоит наше различие, Эш. Ты сын своего отца. И ты похож на него. Не внешне, но я знаю, я уверена, что рядом с ним ты, наконец, найдешь себя. А я…. Я там, где должна быть. Я на своем месте, Эштон.
– Ты уверена в этом?
– Харт повернул голову, чтобы встретить ее спокойный взгляд.
– На все сто.
– кивнула она с улыбкой.
– Ну, так каким будет твой положительный ответ?
– Я соглашусь, но только, если ты мне ответишь правду.
– лукавый огонек мелькнул в голубых глазах. Розмари уже знала примерную направленность приготовленного для нее вопроса, и морально была готова. Ему больше не смутить ее.
– Почему ты оттолкнула меня? Мой опыт подсказывал, что ты хотела как раз обратного.
– Ты ошибся, Эш…. На этот раз.
– Неужели?
– взгляд его стал еще пристальнее. Ох, каков чертенок! Она нисколько не сомневалась, что в своем клубе он пользовался бешеным успехом у женщин разного возраста и материального
– Боюсь, Эш, что ты путаешь такие понятия, как дружеская привязанность и сексуальный инстинкт.
– выдала она, сама не ожидая от себя подобной рассудительности.
– У тебя никогда не было сестры, не было подруг, и, я подозреваю, что и материнской заботой ты был обделен. Ты просто не умеешь по-другому показывать свою привязанность и симпатию. Между мужчиной и женщиной не всегда могут быть только физические отношения. И пусть не кровные, но мы родственники, Эш, члены одной семьи. Мы должны любить и уважать друг друга. Зачем портить то, что так хорошо началось? Зачем причинять боль людям, которые к нам неравнодушны? Ради сиюминутного желания? Мы не животные, мы люди, и должны ими оставаться.
– Что за хрень ты несешь, Мари?
– нахмурился Харт, вытягиваясь вдоль кровати. Он нашел под одеялом ее ступню и крепко сжал. В голубых глазах застыло непроницаемое выражение.
– Какие животные и люди? Не стоит сексу придавать большого значения. Это крайне глупо. Пройдет немного времени, прежде чем ты поймешь, как смешно сейчас звучали твои слова.
– Может, ты и прав, но я не обладаю твоим опытом. И не испытываю сожалений по данному поводу. Для меня интимные близкие отношения ассоциируются с надежностью, уверенностью, и стабильностью.
– Да вы ханжа, батенька. Секс - это только секс, ни больше ни меньше. Хороший секс - хорошо, а плохой нам не нужен.
– Эштон искренне расхохотался, заметив, как вытянулось лицо высокоморальной особы. Розмари едва сдержала едкий ответ, обиженно шмыгнув носом. Парень миролюбиво похлопал ее по коленям, и поднялся с кровати.
– Мы явно говорим с тобой на разных языках. Ладно, дева Мария, с тобой все понятно. Ну, и намается бедолага Мик. Давай, поднимай свой целомудренный зад. Поедем к Моргану, осчастливим его.
– Ты совершенно испорчен, Эштон Харт. Я скажу отцу, чтобы он прочитал тебе лекцию семейных ценностях и недопустимости сексуальной распущенности.
– Господи, помоги.
– Эш выразительно закатил глаза.
– Только в церковь на исповедь не водите, а остальное я выдержу.
– Я не вижу повода для смеха. Пойми, что подобное отношение к женщине унижает ее.
– Никогда не думал, что желание мужчины способно уязвить нежные чувства к женщине.
– отпарировал Эштон.
– Ты поймешь разницу… - она сурово посмотрела ему в глаза.
– Когда полюбишь. Если не будет слишком поздно. Каждая хочет быть единственной.
– Но не первой. Перестань. Это лицемерие, Мари. Если парень, как бы он не был романтичен, возвышен, трижды хорош и стопроцентно предан, в постели - полный ноль, то он мгновенно оказывается за бортом.
– Тебе встречались плохие женщины.
– Я за бортом не был ни разу, и поэтому не соглашусь.
– Ты - трепло.
– усмехнулась Рози.
– За два года я не видела ни одной твоей подружки.
– Мы недавно выяснили, что подружка у меня только одна. И это ты.
Розмари издала грозный рык и бросила в него подушкой. Не переставая смеяться над ее наивными взглядами на жизнь, Харт вышел из маленькой уютной спальни.