Смотрите, Джейн забивает!

Гибсон Рэйчел

Джейн любила в Люке все. Но он не любил ее. Она знала, что между ними все закончится. В конце концов, рассказ о Медовом пирожке в «Хим» просто приблизил неизбежное. Даже если бы она не отослала его, даже если бы она никогда не написала его, их с Люком отношения не ждал бы счастливый конец, несмотря на то, что она надеялась на обратное. Кен был привязан к Барби. Мик встречался с супермоделями, а Брэд женился на Дженнифер. Точка. Такова жизнь. В этом разрыве не было ее вины. Люк бы все равно бросил ее. Может, даже лучше, что он ушел от нее сейчас, сказала

себе Джейн, чем через несколько месяцев, когда она нашла бы еще больше причин любить его. Когда ей было бы еще больнее. Хотя она не могла представить себе, что боль могла стать еще сильнее. Она чувствовала себя так, будто часть ее умерла.

Поставив чистящее средство на столешницу, Джейн посмотрела на портфель, валяющийся на кофейном столике.

«В этой дерьмовой статейке о Медовом пирожке есть кое-что, слишком близкое к правде, чтобы это было простым совпадением», — сказал Люк.

Она всегда считала, что он узнает себя в рассказе, но никогда не думала, что он узнает ее. Она подошла к дивану и села. «Кое-что, написанное о нас с тобой, что на самом деле произошло». Вытащив лэптоп, Джейн включила его. Открыла папку «Медовый пирожок» и щелкнула по мартовскому файлу. До сих пор она не хотела читать эту статью. Боясь, что та ужасна и совсем не лестна, и не так хороша, как Джейн считала поначалу и какой намеревалась ее сделать. Читая, она оказалась поражена тем, насколько ясным сделала тот факт, что описанная женщина — это сама Джейн. Было бы удивительно, если бы Люк ничего не заподозрил. Чем больше Джейн читала, тем больше спрашивала себя, оставила ли она улики намеренно. Это было почти, как если бы она спрыгнула со страницы, размахивая руками и крича: «Это я, Люк. Это Джейн. Я написала это».

Хотела ли она, чтобы он понял, что статья была написана именно ею? Нет. Конечно, нет. Это было бы глупо. Это значило бы, что она намеренно разрушила их отношения.

Опустившись на диван, Джейн посмотрела на каминную полку на другой стороне комнаты. На свою фотографию с Каролиной. На хрустальную акулу, которую подарил Люк. Когда она влюбилась в него? Случилось ли это в ночь банкета? В первую ночь, когда он поцеловал ее? Или в тот день, когда он принес ей книгу про хоккей, перевязанную розовой ленточкой? Возможно, она влюблялась в него каждый раз.

Она полагала, что главным вопросом здесь был не вопрос времени. Было ли то, что всегда говорила о ней Каролина, правдой? Вступала ли она в отношения с мужчинами, стоя одной ногой за дверью? Со взглядом, устремленном к надписи «выход»? Намеренно ли она написала такую очевидную статью, чтобы прервать связь с Люком прежде, чем все зайдет слишком далеко? Если было именно так, то Джейн закончила все слишком поздно. Она влюбилась намного сильнее, чем когда-либо прежде. Она даже не знала, что можно так сильно влюбиться.

Раздался звонок в дверь, и Джейн поднялась с дивана. Было уже больше двух часов ночи, и она не могла представить, кто стоит на ее крыльце. Ее сердце сжалось, хотя она и сказала себе, что это не Люк, проехавший через всю страну, как Дастин Хоффман

в фильме «Выпускник».

Оказалось, что это Каролина.

— Я обзвонила все больницы, — заявила та, крепко прижимая Джейн к груди. — Никто не дал мне никакой информации.

— О чем? — Джейн высвободилась из хватки подруги и сделала шаг назад.

— О твоем отце, — Каролина наклонила голову и посмотрела Джейн в глаза. — О его сердечном приступе.

Джейн покачала головой и потерла замерзшие руки о свою длинную футболку.

— У моего отца не было сердечного приступа.

— Мне позвонил Дарби и сказал, что был!

О, нет.

— Это то, что я сказала в газете, но мне просто нужно было вернуться домой, и я нуждалась в приличном поводе.

— Мистер Олкотт не умирает?

— Нет.

— Я, конечно, рада слышать это, — Каролина плюхнулась на диван. — Но я заказала цветы.

Джейн села рядом с ней.

— Прости. Можешь отменить заказ?

— Не знаю, — Каролина повернулась и посмотрела на подругу. — К чему эта ложь? Почему тебе надо было вернуться домой? Ты плакала?

— Ты уже читала «Медовый пирожок» в этом месяце?

Каролина обычно читала все статьи Джейн.

— Конечно.

— Это был Люк.

— Я поняла. Он был польщен?

— Совсем нет, — ответила Джейн, а потом рассказала подруге почему. Сквозь слезы, которые не могла остановить, она рассказала все. Когда она закончила, Каролина нахмурилась.

— Ты уже знаешь, что я собираюсь сказать.

Да, Джейн знала. И в первый раз она по-настоящему слушала. Джейн всегда была самой умной из них двоих. А Каролина была красивой. Сегодня Каролина была красивой и умной.

— Ты можешь исправить это? — спросила Каролина.

Джейн вспомнила взгляд Люка, и как он велел ей держаться подальше от него и Мари. Он в самом деле имел это в виду.

— Нет. Теперь он не станет меня слушать, — откинув голову на спинку дивана, она уставилась в потолок. — Мужики — отстой, — Джейн повернула голову и посмотрела на подругу. — Давай договоримся завязать с мужчинами на некоторое время.

Каролина прикусила губу:

— Я не могу. Я вроде как встречаюсь с Дарби.

Джейн выпрямилась:

— В самом деле? Я не знала, что у вас все так серьезно.

— Ну, Хоуг, вообще-то, не совсем мой тип. Но он мил со мной, и он мне нравится. Мне нравится говорить с ним и нравится, как он смотрит на меня. И если посмотреть фактам в лицо, я нужна ему.

Да, определенно так и было. И Джейн полагала, что Дарби, вероятно, сможет обеспечить Каролину своей потребностью в ней на всю оставшуюся жизнь.

На следующее утро Джейн получила цветы от руководства «Чинуков» с выражением соболезнований. В полдень — цветы от «Таймс», а в час дня Дарби прислал свой букет. К трем — доставили цветы от Каролины. Все букеты были великолепны и чудесно пахли, и вызывали в Джейн чувство вины. Это было истинное возмездие, и Джейн пообещала Господу, что больше никогда не будет врать, если Он заставит поток цветов иссякнуть.