Смотровая площадка
Шрифт:
– Взгляни сюда, – произнес Босх. – Это и есть «свинья»?
– Я думаю, да, – взволнованно подтвердила Уоллинг. – Конечно, «свинья»!
Ни предупреждающей надписи, ни символа радиационной опасности на корпусе не было. На местах, где их приклеивали, остались заметные пятна. Детектив нырнул в прицеп и схватил свинцовый контейнер за ручку. Протащив через груду хлама, Гарри вытащил его к задней дверце. Крышка «свиньи» была закрыта на четыре задвижки.
– Давай откроем и посмотрим, там ли вещество, – предложил Босх.
– Нет, – возразила
Она достала телефон. Пока Рейчел вызывала группу радиологической угрозы, Гарри решил обследовать грузовик, через лобовое стекло он заглянул в кабину. На передней панели остался завтрак – недоеденная лепешка буррито на смятом бумажном пакете. На пассажирском сиденье тоже валялся мусор. Взгляд Босха задержался на камере, лежавшей на старом портфеле с отломанной ручкой среди других вещей. Похоже, аппарат был исправен и выглядел почти как новый.
Детектив проверил дверцу и обнаружил, что она открыта. Гарри понял, что Гонсалвес позабыл о грузовике с пожитками и даже о завтраке, когда цезий начал сжигать его тело. Он выскочил из кабины и, не закрыв машину, бросился к людям в поисках помощи.
Босх открыл дверцу водителя и проверил кабину на радиацию. Никаких следов цезия. Гарри вернул прибор на пояс. Доставая из кармана пару резиновых перчаток, он прислушался к тому, что говорит о находке «свиньи» Уоллинг.
– Нет, не вскрывали, – говорила женщина. – Вы же не хотите поручить это мне? – Она дождалась ответа. – Я так не думаю. Пусть приезжают как можно быстрее. Надеюсь, все скоро закончится.
Босх нагнулся в кабину и через водительское сиденье подобрал цифровую камеру «Никон». Гарри вспомнил, что на крышке объектива, которую криминалисты нашли под кроватью хозяев в доме Кентов, было название этой фирмы. Вероятно, тем же аппаратом фотографировали жену физика. Гарри включил его и быстро разобрался с устройством. Он брал с собой камеру, когда ездил в Гонконг навестить дочь. Однажды повел дочь в китайский Диснейленд и отснял там десятки кадров на память.
Гарри быстро удалось определить, что в памяти аппарата, который он держал в руках, снимков не осталось, поскольку флэш-карту кто-то снял.
Отложив камеру в сторону, детектив стал рассматривать вещи, груда которых валялась на пассажирском сиденье. Рядом со сломанным портфелем здесь лежали детский чемоданчик для школьных завтраков, инструкция по эксплуатации компьютера «Эппл» и кочерга из каминного набора. Предметы скорее всего не имели ничего общего с цезием и не заинтересовали Босха. На полу перед сиденьем он заметил короткую клюшку для гольфа и свернутый в трубочку плакат.
Отодвинув в сторону коричневый пакет с недоеденным буррито, Гарри оперся на подлокотник между креслами и попробовал открыть бардачок. В темноте тускло мерцал металл оружия. Босх выудил из бардачка и взвесил в руке «смит и вессон» двадцать второго калибра.
– Похоже, я нашел орудие убийства, – крикнул он.
Ответа не последовало. Уоллинг продолжала оживленно говорить по телефону.
Босх вернул револьвер в бардачок и закрыл крышку, решив оставить оружие на месте до осмотра криминалистами. Взгляд его снова остановился на свернутом плакате. Без всякой причины, просто из любопытства он решил развернуть его. Опираясь на подлокотник, Гарри разложил листок поверх предметов на пассажирском сиденье. Постер представлял собой таблицу с изображением двенадцати поз йоги.
Босх сразу же вспомнил о пятне на стене спортивного зала в доме Кентов. Он не сомневался, что размеры плаката совпадут с контурами пятна на стене. Босх быстро свернул постер и собрался покинуть кабину, чтобы показать находку Уоллинг.
Неожиданно детектив заметил, что подлокотник между креслами поднимается и открывает небольшое отделение для хранения инструментов. Забыв на время про плакат, Гарри приподнял подлокотник.
Находка заставила его застыть на месте. Он увидел вмонтированную подставку для чашки, в которой лежали стальные капсулы, напоминающие пистолетные гильзы, запаянные с обеих сторон. Отполированная сталь очень походила на серебро.
Босх поднес радиометр к капсулам. Прибор не реагировал. Вдруг Гарри заметил маленький переключатель на корпусе прибора и передвинул кнопку вверх. Внезапно раздался оглушительный рев сигнализации. Интервалы между несколькими пронзительными звуками становились все короче, казалось, будто непрерывно звенит сирена, от воя которой лопались барабанные перепонки.
Детектив выскочил из кабины и захлопнул за собой дверцу. Плакат покатился по земле.
– Гарри! – закричала Уоллинг. – Что случилось?! – Она стремглав бросилась к Босху, на ходу убирая телефон. Гарри щелкнул кнопкой, отключая радиометр. – Что случилось? – повторила Рейчел.
Он показал на дверцу машины:
– Револьвер в бардачке, цезий за подлокотником.
– Что?
– Цезий лежит в коробке между сиденьями. Гонсалвес достал капсулы из «свиньи», но не спрятал в карман, как мы думали. Они лежали справа в отделении для инструментов за подлокотником.
Мексиканец получил максимальную дозу облучения в области правого бедра, там, где его тело соприкасалось с подлокотником, когда водитель сидел за рулем.
Рейчел долго ничего не могла произнести. Она просто смотрела в глаза Гарри.
– Ты в порядке? – наконец спросила она. Босх едва сдержал смех.
– Не знаю, спроси лет через десять, – пошутил он. Уоллинг держалась неуверенно, словно она знала о
чем-то, но не решалась поделиться с Босхом.
– Что такое, Рейчел? – потребовал Гарри.
– Ничего. Просто тебе придется провериться.
– Интересно, и что у меня найдут? Послушай, я провел в кабине несколько секунд. Я же не Гонсалвес, который просидел рядом с цезием несколько часов. Он чуть ли не завтракал на капсулах.