Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан

Кот Дмитрий

Вездеходы моментально скорректировали огонь, и пушки долбанули по квадратному обшарпанному зданию, из которого тут же повалил черный дым.

Глава 9

— На выход, парни! Живее! — взревел голос Джифа из динамика.

В мгновение ока я подчинился приказу. Снаружи было пыльно и дымно, догорал скелет нашего вездехода, который, к счастью, оказался без экипажа.

— В здание! — раздался в шлеме голос Джифа. — Быстро!

Наша пятерка сломя голову бросилась на штурм. Вездеходы продолжали поливать фасад здания плазменными зарядами —

воздух был наполнен противным тонким, на грани слышимости, свистом. На верхних этажах взрывалось и горело, черный дым валил уже столбом. Пока мы пробежали полторы сотни метров до главного входа, нас засыпало каменной крошкой и пылью. К слову, пробежали мы вполне по-спринтерски, даже шкафообразный Джиф, который оказался на удивление ловким и быстрым. В общем, мы укрылись в здании очень вовремя — на улице вспыхнуло несколько языков ослепительно-белого пламени. По всей видимости, кто-то не очень меткий попытался нас достать. Вездеходы переключились на невидимого стрелка, который, похоже, засел где-то по соседству, а мы двинулись по странному волнистому коридору, освещенному мерцающим зеленым светом и украшенному абсолютно безумными ядовитыми узорами, которые ползали по стене и очень сильно напоминали наркоманский бред.

Нет, страха и растерянности не было. Было странное внутреннее состояние, которое я определил как «контролируемое возбуждение». Такая себе комбинация нервного возбуждения и железобетонной уверенности, что всё под контролем. Во многом, эта уверенность была определена программой. Программа, которую заботливо установили в мое сознание на базе, знала, что делать и как взаимодействовать с отрядом. Программа знала всё о боевых действиях в замкнутом помещении. А значит, знал и я. Впрочем, как посмотреть. Иногда мне казалось, что я являюсь всего лишь приложением к программе. Необходимым для того, чтобы вести огонь. И что с этим справился бы любой робот.

— Хотел бы я знать, — раздался в шлеме голос пернатого Го, — откуда у проклятых пожирателей взялось тяжелое вооружение? — голос его звучал возмущенно и даже обиженно. По всей видимости, предполагалось, что наша операция пройдет без особых затруднений, но затруднения всё же возникли.

Джиф, судя по всему, тоже был немного растерян, хотя вид имел грозный — весь покрытый броней, сжимающий в каждой из своих четырех рук по стволу — он напоминал вставший на дыбы танк.

В конце концов, мы без приключений пробежали покрытый наркоманскими узорами коридор, и попали в помещение, которое оказалось громадной лифтовой площадкой. Помещение представляло собой сложный лабиринт из прозрачных стен, комнат самых причудливых форм, и проходов, которые вели к лифтам.

— Время! — заорал из шлема Джиф, и я замедлил время почти что рефлекторно, на автомате, так же поступили и все члены нашего маленького отряда. И очень своевременно. В одном из проходов стояла большая «пушка» на треноге, очень напоминающая телескоп, а рядом с «пушкой» — с полдюжины пожирателей.

Пушка выстрелила. В режиме замедленного времени я увидел, как разлетались одна за другой прозрачные перегородки, и как на нас двигалось что-то вроде волны. Вернее, это была не совсем волна. Скорее, вибрация, которую можно было различить даже невооруженным глазом. Пожиратели палили в нас из пушки этими «вибрациями», которые сносили все, что оказывалось у них на пути.

Бах! Бах! Бах! Вокруг всё рушилось, валили клубы пыли и дыма, летели осколки и если бы не броня, то нам бы пришлось несладко. Нас спасло то, что пушка пожирателей, при всей своей убойной мощи, не была рассчитана на стрельбу по одиночным живым мишеням, эта хреновина явно предназначалась против серьезной техники. Они успели сделать около шести выстрелов до того, как Джиф, незаметно пробравшийся (что при его габаритах удивило меня несказанно) почти вплотную

к огневой точке пожирателей, расстрелял пушку с четырех рук. Полыхнул язык зеленого пламени, и мы с боевыми криками бросились добивать противника. Который, впрочем, сопротивлялся до последнего. Я получил несколько ощутимых тычков в броню, а пернатый Го — легкую контузию. Да, наше превосходство в броне и ручном вооружении сыграло свою роль. Пожиратели, лишенные пушки и вооруженные довольно слабыми лучевыми винтовками, не могли нанести нам серьезного вреда. Мы просто расстреливали их.

Еще одно… В тот день я убил пожирателя. Всего одного, но… мне запомнилось это. Он возник буквально передо мной и был действительно страшен — шестирукая обезьяна с вытянутой мордой, напоминающей волчью, раза в полтора крупнее человека, одетая в серо-грязный комбинезон. Я увидел — очень хорошо рассмотрел — его налитые яростью глаза, его оскаленную пасть, его громадные, судорожно сжимающие винтовку руки… Я выстрелил. Практически на автомате. Собственно, это и было автоматическим действием — установленная в мое сознание программа работала как часы. Пожиратель издал предсмертный рев, и я увидел, как клубы розовой пены хлынули из его пасти. Через мгновение он свалился, и забился в предсмертной агонии. Я выстрелил ему в голову. Контрольный выстрел. Его можно рассматривать как акт гуманности, в определенном смысле. Убив пожирателя, я двинулся дальше вместе с отрядом, но… Мне было немного не по себе. Тогда, во время стычки с пауками Блу-блу, я не ощущал ничего, напоминающего угрызения совести. Хотя, эти твари были определенно разумны. А здесь… Нет, я не чувствовал себя Родионом Раскольниковым. Просто мне было немного не по себе. Вот и всё. Слишком уж он был похож на большую обезьяну. А значит, в каком-то смысле, и на человека. И ещё… Я думаю, что он вышел на меня, чтобы умереть. Чтобы встретить смерть лицом к лицу, сжимая оружие. И я его убил. Я подумал тогда, что они, наверное, благородные, эти пожиратели. Кодекс чести и всё такое.

В общем, бой продолжался недолго — мы настреляли около двух десятков пожирателей и обошлись без потерь. Под занавес, один из оставшихся в живых подорвал себя плазменной гранатой, находясь рядом с оркообразным Чаком. Чака швырнуло взрывной волной и довольно сильно стукнуло о стену, да еще и опалило слегка. Но он тут же поднялся, с кровожадным ворчанием и ругательствами, которые у этой расы довольно замысловатые.

— Отходим! — выкрикнул Джиф. И мы двинулись наружу. На улице было пустынно — все местные разбежались и попрятались кто куда, в ожидании — чем дело закончится. Вездеходы наши не стреляли, было не в кого.

— Максимальная скорость! — скомандовал Джиф, и вездеходы, управляемые автоматически, рванули вперед на всех парах. Где-то под сотню километров в час, подумал я. Еще не хватало вляпаться в аварию после такого-то боя! Но в аварию мы не вляпались. Наша колонна выглядела очень внушительно — все транспорты, которые попадались нам по дороге, шарахались в сторону, пропуская наш летучий отряд. Джиф, по всей видимости, беспокоился, что может нагрянуть ответка, потому мы и летели по дороге со всей возможной скоростью. Ответка, впрочем, не нагрянула. По всей видимости, пожирателям был нанесен довольно ощутимый урон и если они и планировали отомстить, то определенно не немедленно.

На базу мы прибыли в хорошем настроении. Если не считать помятого орка Чака и меня. Мне было все же немного не по себе. И Джиф заметил это. Он вообще был смышленым и наблюдательным, хотя и походил на средних размеров шкаф.

Джиф провел меня в комнату собраний и вручил небольшую бутылочку. Граммов на сто пятьдесят. И сам откупорил такую же.

К слову. Обычай произносить тосты существует не только у землян. У расы, представителем которой являлся Джиф, этот обычай был весьма популярным.