Смугляночка для бандита
Шрифт:
Мужчины были потрясены не меньше Клары. Ведь они потеряли друга, с которым они были с самого раннего детства. А она – отца своего ребенка, с которым виделась всего несколько раз за все эти годы.
Нет тела, нет дела. Никто не был наказан за случившееся. А родители Дони были уверены, что смогут найти сына живым. Они бросили много средств и усилий на его поиски, но они не увенчались успехом.
Фернандо Бандерас, мой прадед, и Хосе Эльмирес не были меркантильными людьми, и богатство, что свалилось на них, не затуманило их разум. Мужчины
Поэтому все золото они спрятали в надежном месте, поклявшись друг другу, что даже в случае нужды не притронутся к этому проклятому богатству. С тех пор сокровища Бандераса-Эльмиреса так и хранятся в неизвестном месте, и никто из их потомков так их и не нашел…
– Зато потомки Мартинеса уверены в обратном. Они не верят, что мы с Энрике смогли всего добиться без помощи денег наших предков.
– Они хотят долю этих сокровищ?
– Нет, мой мальчик, они хотят все…
– Но ведь прадед и Хосе Эльмирес отдали его семье золото, добытое Мартинесом…
– Большие деньги порой туманят разум. Клара стала одержима идеей найти собственный клад. У нее началась, что называется, золотая лихорадка. Она погибла во время одной из своих «экспедиций», когда ее сыну не было и 10 лет. Но думаю, она рассказывала ему эту историю. А может, это родители Дональда позаботились. Но насколько мне известно, Альфред вырос неплохим человеком. Однажды он даже приезжал к моему деду.
– Обвинял его в смерти отца?
– Нет… Совсем нет… Он просто хотел узнать, каким был его отец в последние дни. Дедушка не стал рассказывать, что Дони чуть не убил его там, у реки. Возможно, именно поэтому и родилось несколько версий.
– Но если он был хорошим, тогда кто… тебе угрожал? Кто убил маму? – я говорил сквозь слезы. Какая жуткая ирония… Моя мать поплатилась жизнью из-за истории, которая с ней лично никак не была связана, и которую в детстве я считал обычной сказочкой.
– У него были дети… - в тот день он решил умолчать, что Хелена, его новая жена, из-за которой он бросил нас с мамой, была дочерью Альфреда. Отец решил, что для меня слишком много потрясений за один день. Он не стал меня травмировать еще больше. А узнай я правду тогда, то… вряд ли стал бы слушать отца дальше, вряд ли стал бы ему помогать.
Мать мы похоронили через день. А еще через два дня пришлось хоронить и дядю Антона. Его убили в тюрьме, он так и не дождался нашей помощи.
Я унаследовал бизнес Антона, но я ничего в нем не смыслил, поэтому не мог приступить к обязанностям директора, назначив на это место зама дяди Антона. А сам, не в силах вернуться в родительскую квартиру еще хотя бы раз, чтобы продать ее, не в силах оставаться в Москве, где было еще так много свежих воспоминаний, которые добивали меня, решил на время уехать с отцом…
Глава 28.
– И что было дальше? Вы нашли клад? –
– Нашли, но не совсем…
– Это как? – не понимала она, а я отпил несколько глотков виски, после чего продолжил свой рассказ.
***
Мы приехали в дом моего отца. Он оказался таким же пустым, как и мое опустошенное сердце. Я не стал расспрашивать, куда делась его новая пассия, я даже не знал, кто у меня был – братик или сестренка.
На самом деле, я даже обрадовался, что не пришлось знакомиться с новыми людьми.
Здесь многое изменилось с тех пор, как я уехал. Много воды утекло за это время. Некогда пошарпанные стены заметно преобразились, потолки выросли в несколько раз, появился второй этаж. Новая хозяйка решила, чтобы и духу не осталось от прежней. У нее получилось…
Но старый-новый дом стал совершенно неуютным. Казалось, крикни слово, оно вернется к тебе эхом несколько раз. Мне не нравилась вычурность покрашенных золотистой краской стен, совершенно не привлекали мое внимание и высокие белые колонны, из-за которых создавалось впечатление еще большей высоты стен. Не нравился мне и воздух внутри – какой-то тяжелый, давящий.
Поэтому я сразу вышел на улицу. Наверное, от этой поездки я ожидал нечто другое. Хотел окунуться с головой в детские воспоминания, в те дни, когда мы были втроем, когда я обожал своего отца, а он, казалось, обожал нас с мамой.
А получил еще одну порцию разочарования. Мои детские воспоминания кто-то нагло стер. Не оставалось моих детских рисунков нестирающейся краской на задней стене дома. Не было больше штор, которые мама сама шила, которые мы часто стирали, а потом я помогал ей их вешать.
Все изменилось, стало соответствовать современным стандартам строительной моды. Но лучше от этого не стало. Нет…
– Ты чего, Эр?
– Прости, я так не могу. Думал, смогу, но не могу. Не заставляй меня. Думаю, будет лучше, если я какое-то время поживу в гостинице.
– Конечно, я все понимаю. Воспоминания давят. Я и сам не раз впадал в депрессию, когда вспоминал, как нам было хорошо втроем…
– Тебе и твоей новой семье? Здесь не осталось ничего, что бы хоть отдаленно напоминало обо мне или о матери.
– Не говори так… Даже если изменился дом, это никогда не изменит того факта, что именно сюда я привел Элизу после нашей с ней свадьбы, что сюда я привез тебя из роддома, что здесь ты сказал первое слово, сделал первые шаги. Цвет стен мог стать совершенно другим, но они точно так же хранят память о тех днях. – Папа пытался меня обнять, но я его оттолкнул. – Мне тоже тяжело. Веришь ты или нет, но я очень любил твою мать. Все эти годы я жалел о том дне, когда встретил Хелену. Одна ошибка изменила всю мою жизнь. Ты уже достаточно взрослый, чтобы узнать правду… Эта гадина затащила меня в постель, когда я был в стельку пьян. Твоя мать мне тогда сказала, что ждет второго ребенка.