Смутное время

Яковлев Олег

– Нет, отец Мариус. Вас отправить к гномам я уж точно не смогу. К тому же они уважают лишь бога Дрикха. – Король уже принял решение.

Если его предок не решился мстить гномам за своих убитых людей, то он точно решится. Ильдиар будет отмщен, но от этой мысли никак не становилось легче.

– Надеюсь, хоть послом к эльфам я могу быть? – справился первосвященник. – Мое бездействие начинает меня сильно угнетать.

– Отче, до Конкра пролегает путь, полный опасностей. К тому же вы нужны в Гортене. Кроме того, я думаю, у Тиана есть кто-то на примете, – ответил король.

Первосвященник кивнул – говоря по правде, он и не хотел отправляться к эльфам, но и не предложить

себя в качестве посла тоже не мог.

– Да, сир, – ответил Тиан. – Это мой старый друг – маг природы.

Отец Мариус вздохнул с облегчением – значит, точно не нужно будет покидать теплый и уютный Гортен. Если честно, первосвященник был не слишком-то храброй личностью.

Какой еще, подери тебя Прклятый в банке, маг природы? Я от злости даже чересчур сильно сжал подлокотники кресла – обитое темно-синим бархатом дерево раскрошилось под моими пальцами, как сухой опавший лист. Никто ничего не заметил. Кто бы сомневался? Слепцы и невежды… Но меня немного, совсем чуть-чуть, раздосадовало то обстоятельство, что у Тиана есть кто-то посторонний, кто-то, в чьи сознание и душу мне будет тяжело забраться без подготовки и длительного знакомства. Старик, как обычно, путал карты. Нужно разведать все, что можно, про этого посланца, а уж потом натравить на него некромантов. Пусть себе бегают. А я заберу Чашу из их рук. По-настоящему холодных и мертвых.

– Тиан, волею Нашей, поручаю тебе договариваться с эльфами… – Инстрельд замолчал. Все затаили дыхание: прислушается ли король к своим советникам или нет? – Ильдиар отправляется в Ахан. Генерал Сейтсил, поручаю вам стягивать все возможные рати к столице. Только не переусердствуйте – не оставляйте границы совсем беззащитными.

Старый главнокомандующий кивнул – приказ будет выполнен.

– А для вас, святой отец, у меня тоже есть дело: кто-то должен поднять боевой дух воинов, кто-то должен морально подготовить город к тому, что, возможно, в скором времени ему придется обороняться подобно Элагону. Лучше вас этого никто не сделает.

Король встал. Лорды поднялись вслед за королем.

– Благодарю вас, милорды. И помоги нам Хранн!

Король вышел из зала.

20 мая 652 года. Гортен. Соборная площадь.

«Пока у бабочки нет крыльев, она не может долететь до паутины. Так и воин, не научившийся в совершенстве владеть своим оружием, не способен с честью умереть в праведном бою и вознестись пред светлы очи Хранна. Битва есть единственный путь в светлые чертоги нашего Отца. Помните это».

Много лет назад высеченная в камне фраза легко читалась и сейчас. Скрижаль стояла справа от гигантского входа в Собор Хранна Победоносного, самого большого сооружения в столице. Над ней возвышалась огромная статуя сына Хранна, покровителя людей, Йоргентротта. Напротив нее, по другую сторону от входа, стояла большая статуя самого Хранна: бог войны держал в одной руке обнаженный меч, в другой – щит, отбрасывающий черную тень на широкие ступени, что вели к дверям. Шпили и башенки храма уходили высоко в небо, как бы подпирая белесо-лазурный свод.

Главный служитель Хранна в Ронстраде был невысоким человеком средних лет. Узкие плечи, коротко подстриженные волосы, внушающий безграничное доверие голос и белоснежная мантия с золотыми знаками богов. Все это был первосвященник Мариус Диран.

Сейчас он стоял на балконе. Балкон нависал над главной лестницей, опираясь на две тонкие витые колонны, на высоте третьего этажа. Он был предназначен для выступлений, проходивших каждый год в день весеннего равноденствия, в тот мистический

момент, когда день равен ночи, а светлые и темные помыслы в душах людей находятся в зыбком равновесии. Но сегодня первосвященнику приходилось говорить в неурочный день и час. В Ронстрад пришла беда, и ее надо было встретить.

Сэру Ильдиару де Ноту пришлось уладить все дела ордена Священного Пламени и разобраться с вопросами обороны королевства. Теперь он был готов отправиться с посольством к гномам.

На Соборной площади колыхалось многоликое людское море. Воины стянулись сюда изо всех концов страны. Все ордена прислали свои лучшие, отборные отряды. Вычищенные до блеска стальные доспехи рыцарей пестрели различными гербами, знаками отличия; гордые знамена реяли на теплом ветру Срединных равнин.

– Причину нашего спешного сбора здесь, я думаю, объяснять не надо. Но я еще раз скажу. Почти месяц назад Прклятые захватили Элагон – наш, казалось, неприступный юго-западный рубеж, гордость королевства, вотчину магов и торговцев. Ворвавшись в город, некроманты убили или… – отец Мариус запнулся, – или обратили всех жителей, не щадя ни стариков, ни детей. – Первосвященник говорил все громче и сбивчивей, срываясь на крик. – В день сражения на кладбищах города расходилась земля, падали надгробия, и покойные горожане присоединялись к армии Прклятых. Так происходит и сейчас! Их силы растут с каждым днем, и скоро они двинутся на столицу. Святыни наших отцов осквернены! Самое священное оказалось под угрозой! Но! Нам нельзя пускать в сердце страх! Хранн Всеблагой помогает лишь сильным… – Тут первосвященник замолчал и пару минут стоял, пытаясь отдышаться. – Я хочу, чтоб с вами говорил Великий магистр ордена Священного Пламени сэр Ильдиар де Нот.

Самый почитаемый орден в королевстве славился своими мастерами меча, знакомыми с магией огня. Им не было равных как в одиночных схватках, так и на поле брани. И сейчас на балкон храма выходил их предводитель и духовный лидер.

Великий магистр был закован в свою неизменную белую сталь. Сверкающая в лучах рассветного солнца парадная кираса была украшена работой талантливого мага-иллюзиониста: на груди, там, где сердце, горело пламя, переливаясь и играя нарисованными языками. Свой шлем, увенчанный двумя белыми крыльями, паладин держал у локтя.

– Братья! – В ответ по толпе прокатился торжествующий крик, убегая к задним рядам и возвращаясь втрое усиленным. Ильдиар вскинул руку, и все стихло. – Я скорблю, братья! Скорблю всей душой, что нас всех не было в Элагоне!!! – Последние слова были выкрикнуты с такой силой, что по площади опять покатились исполинские волны тысяч и тысяч голосов. – Я скорблю, что, когда наши братья падали замертво, мы не помогли им! Скорблю, что мы остались в стороне, когда горели их дома, а проклятая нежить добивала их жен, матерей, сестер и детей! – Удар руки, закованной в белую сталь, по ажурному поручню балкона обрушил несколько маленьких мраморных осколков вниз. – Я скорблю по павшим, но более мне жаль живых, кому жить с такой раной в сердце. Моя скорбь по всем нам!!!

Крики людей отрывались от земли и улетали в далекие небеса. Кричали все. Кричали рыцари ордена Златоокого Льва в позолоченных доспехах работы западных мастеров. Кричали послушники далеких Серебряных Крыльев, будоража своих прирученных грифонов. Надрывали глотки семифутовые гиганты из королевской гвардии, которых отбирали в раннем детстве по доброй сотне качеств. Что есть сил кричали мастера-лучники с озер Холодной Полуночи, о которых говорили, что над их луками колдуют сами эльфы. Разношерстная толпа рыцарей, воинов и простолюдинов колыхалась, как неспокойные воды Западного океана в часы бурь.