Смутное время
Шрифт:
– Сир, у нас есть беды помимо Элагона… Бароны ропщут, и, боюсь, одними балами их не задобрить… Они желают неслыханных вольностей! Многие требуют снижения королевского налога! И первый среди них – это Джон Бремер, барон Теальский. Всем известно, что он и его кровожадные братья только и ждут момента, чтобы посильнее вонзить кинжал в спину Гортена! И пусть пока что они не осмеливаются открыто требовать независимости, но следует помнить, что их удерживает лишь страх перед сеньором Прево и его тайной стражей. С каждым днем Бремеры становятся все наглее, они прекрасно знают, что окрестности Теала – очень важный для Ронстрада торговый узел, ведь через город идет наше сообщение с кланами Свободных гномов, [38]
38
Свободными порой называют кланы гномов Нор-Тегли (Предгорных), так как они освободились от жестокой власти Тинга (правящего совета) Ахана.
39
Цыганские Вольности – это право на отмену королевских указов, касаемых народа ар-ка (в просторечии – цыган) во владениях какого-либо лорда. В данном случае на всей земле барона Теальского.
– Вы так говорите, господин министр, будто считаете, что Его величество намерен собственноручно отдавать этим мерзавцам часть королевства! – негодующе воскликнул сэр Ильдиар. – Теал останется нашим, что бы там Бремеры ни решили! Джон не осмелится поднять мятеж против королевства. У него нет поддержки.
– Если он сговорится с соседями, то поддержки у него будет хоть отбавляй, – вставил старый генерал Уолтер Сейтсил, главнокомандующий войсками королевства.
– Тут вы не правы, главнокомандующий, – ответил Ильдиар. – Совсем рядом с Теалом находится замок Реггер. Уильям Сноберри, граф Реггерский, пусть и не блещет умом, но он отличный малый, гостеприимный хозяин и, что самое важное, верен Ронстраду до последнего вздоха. Он истинный рыцарь! На его помощь баронам Теала рассчитывать точно не приходится. А про графа Дайканского и речи нет – этот скорее умрет, нежели даже помыслит о мятеже против короны.
– Ну, а рыцари вашего величества, сир, всегда готовы устремиться в вотчину мятежников, – гордо сказал сэр Ганейнт, сенешаль королевства. – И если потребуется, взять ее силой, а стоящих во главе мятежа схватить и привести на ваш справедливый суд.
Шико усмехнулся столь выспренним речам; сэр Кларенс поморщился.
– Благодарю, сэр Ганейнт, – сказал король. – Но оставим пока Теал. Что там еще из «приятностей», Торнгруд?
Министр экономики подошел к карте и указал на большой полуостров, лежащий восточнее хребта Дрикха и южнее Междугорья, где редкой цепью стояли башни Ронстрада.
– Сир, орки затаились. Торговцы-пустынники рассказывают, что в Шаймархане [40] проходит большой сбор этих их… вождей.
– И что? – удивился Ильдиар. – Ну, затаились и занимаются своими делами – пусть их, людям от этого только лучше…
– Милорд де Нот, мы ведь все прекрасно знаем, что значит, когда орки Со-Лейла долго не совершают набегов…
– Они готовят нашествие?
– Не знаю, милорд. Это только предположение. Но если граница окажется под угрозой…
40
Сайм-Ар-Х’анан (на
– То под угрозой окажется и весь восток королевства, до самого Чернолесья, – закончил король. Нежить с юга, орки с востока. Если и в самом деле произойдет нашествие из Со-Лейла, то остается лишь молиться Хранну, чтобы Деккер не сговорился с ними. – Понятно. Что там еще?
Поднялся господин королевский казначей Уильям Харкей:
– Казна показывает дно, сир.
– Гм… так же, как и винный погреб, – добавил Шико.
– Что нам делать? Откуда брать золото? Чем платить войскам?
– Люди, я уверен, будут сражаться за свой дом, – сказал Ильдиар.
– Воины – это воины… А рынок, ученые, оружие и все остальное?
– На этот год хватит, сир. А вот со следующего лета…
– Ясно. Что мы имеем? Мы имеем разваливающуюся, обедневшую страну, которой грозит полное уничтожение и которая лишилась своего самого богатого и укрепленного города, а кроме того…
Тут в стрельчатое окно под самым потолком, предназначенное скорее для вентиляции, чем для освещения, влетел белый голубь. К лапке был привязан свиток. Инстрельд отвязал его, развернул. Лицо короля омрачилось еще больше:
– Это послание от сотника Бохуна, старшего сына графа Уэстинского. Сотник командует обозом, что отступает из павшего города к Гортену.
– Сотник командует? Что за…
Король протянул свиток Ильдиару, тот бросил на него один лишь взгляд.
– Нет, – прохрипел Первый Рыцарь Ронстрада. – Ко всем бедам еще и это…
– Что там, Ильдиар? – Шико уже потерял терпение.
– Эвианн Миттернейл мертв.
– Как? – воскликнул Шико. – Тиан, ты же говорил, что он был в обозе!
Старый маг ничего не успел сказать, вместо него ответил Ильдиар:
– Так и было. Капитан Бохун пишет, что безумие и горе овладели Великим магистром и он бросился с обрыва в пенные воды Илдера.
Все замолчали, отдавая дань уважения погибшему лорду и полководцу. Ильдиар встал, сжал кулак, поднес его к пламенеющему огоньку на груди:
– Светлый путь тебе в Чертоги Карнуса, брат.
Затем сел на свое место. Ни у кого просто не было слов. Даже Шико мрачно теребил свой колпак: может, полководцем Эвианн показал себя и не идеальным, но другом и просто человеком он был хорошим. И у него остался сын, совсем еще юноша – ныне круглый сирота.
– Ильдиар, что будет с Лютером Миттернейлом? – негромко спросил король у своего военного министра. – Корона может взять его под свою опеку.
– Я думаю, что орден Златоокого Льва о нем позаботится, сир. Возможно, он даже станет магистром, как и его отец, когда придет его время.
– Подождите, а где был все это время герцог Бурт Гранен?! – вспомнил вдруг сэр Ганейнт.
Бурт Гранен, герцог Элагонский, должен был сам вести войска и командовать обороной города, но незадолго до осады лорд бесследно исчез вместе со своей семьей. Тиан несколько раз посылал гонцов в родовой замок Граненов Вестмор, стоящий в нескольких милях севернее города, но никакого ответа не последовало. Гонцы говорили, что им даже не открыли ворота.
– Веселенькая история, братец, – ответил Шико. – Наш горячо любимый герцог в Истаре…
– Что он, Бансрот его подери, делает в Истаре, когда он должен был быть в Элагоне?! – На короля было страшно смотреть.
– Сир, герцог Элагонский еще до осады города поехал с визитом в Истар, но там его охватила какая-то хворь, и он остался в Городе Без Лета, – сказал первосвященник Хранна, отец Мариус.
– Ничего, разберемся…
Раздался негромкий стук в дубовые двери зала.
Король кивнул, и гвардеец-телохранитель открыл дверь. В нее ввалился запыхавшийся страж.