Снадобье для вдовы
Шрифт:
Это было скромное и немногочисленное имущество. Сменная рубашка, запасные рейтузы, бурдюк для вина и капюшон.
— Капюшон практически новый, — сказала она. — И внутри него я нашла кошель… не тот, которым он обычно пользовался. В том было пять пенсов, его забрал капитан стражи и даже не дал мне расписку. А это особый. В нем есть золотая монета. Видите, госпожа?
— Совершенно верно, госпожа Бенедикта. Это золотая монета. А еще три серебряных и…
— Пятнадцать пенсов и два фартинга, — перебила ее Бенедикта. — А если вы
— Что там такое, Ракель? — спросил Исаак.
— Карта, папа. Не знаю, что на ней изображено, но это, несомненно, карта. — Она аккуратно разложила на столе монеты разных видов и достоинства и показала список госпоже Бенедикте, которая свободно читала цифры, и добавила в свою запись еще одну строчку: «карта неизвестной местности — одна штука». Она остановилась на минутку, глядя на свой список, а затем подписала его: «Ракель, дочь Исаака, лекаря из Жироны». На следующей строке она написала: «Бенедикта, хозяйка гостинцы в Сан-Филью», — и придвинула бумагу к Бенедикте:
— Поставьте крестик около своего имени, госпожа, — сказала она, — и храните бережно этот листок.
Исаак достал из своей туники кошель, осторожно ощупал его, достал из него монету и вручил ее хозяйке гостиницы.
— Вы оказали большую услугу его преосвященству, позаботившись о пожитках Мартина. Считайте, что это плата от него.
Бенедикта рассмотрела монету, изогнула удивленно брови, пробормотала слова благодарности и выскочила наружу, словно опасаясь, что они передумают и потребуют вернуть деньги.
Глава 12
Вокруг города, куда только ни падал взгляд, кишмя кишели солдаты. Солдаты, стоящие и растянувшиеся на земле; солдаты группами — болтающие, смеющиеся, ругающиеся; солдаты, сгрудившиеся вокруг костров — присматривающие за варевом, булькающим в котлах, или же отрешенно задумавшиеся о чем-то своем. Те, о ком можно было сказать, что они хоть чем-то занимались, играли в кости. В нескольких играх ставки уже достигли опасной высоты, и когда Юсуф со своей охраной подъехал к игрокам, было видно, что нервы у них на пределе.
— Армия разваливается, — угрюмо проворчал офицер. — И офицеры ничем не лучше. Вы наверняка знаете об этом и без меня.
— Что произошло? — спросил Юсуф.
— Ничего, — отозвался тот. — Проблема в том, чего не произошло. Мы штурмовали город и почти взяли его. Почти. Мы подошли к стенам Альгеро бодрым маршем — сильные и готовые к бою. С моря нас поддерживали наши галеры. Потом подошла галера ее величества — с поднятым штандартом, с ее величеством на борту, и город почти сдался, отчаявшись.
— Почему? — удивился Юсуф.
— Это надо было видеть, — покачал тот головой. — Галера королевы-воительницы, храбро вплывающая в порт, словно собирающаяся покарать горожан за их недостойное поведение. Это было прекрасное и ужасающее зрелище, — продолжал офицер. — Наша королева — умная и бесстрашная женщина.
— Но вы не смогли прорвать их оборону?
— Это все наши осадные орудия, будь они трижды прокляты, мы так и не смогли установить их на осадные башни, настолько плохо они были сделаны, — вздохнул он. — Немножко тряхнули горожан, но стены пробить не смогли. А остальное уже не важно. И теперь нам приходится морить их голодом. Неприятное и удручающее занятие. И очень медленное. Потом началась лихорадка. Офицеры слишком слабы и не могут командовать оставшимися здоровыми солдатами. Когда нечего делать, очень трудно оставайся в боевой готовности.
— Сколько народу умерло? — спросил Юсуф. — Вам известно? Разговоры идут такие, что можно подумать, это второе пришествие чумы, — осторожно добавил он.
— Нет, ничего такого, — неопределенно ответил офицер. — Всего лишь лихорадка. Большинство заболевших через некоторое время выздоравливают. Количество заразившихся, — начал он и вдруг осекся. — Его величество здесь, в своем шатре, — пробормотал он. — Он не любит постоянных разговоров о болезнях и смертях. Давайте спешимся и войдем.
— А вот наконец и наш паж, явился на службу при полном вооружении, — произнес Дон Педро Арагонский. — Эх, если бы ты был с нами тогда, ты и десяток хороших осадных пушек, мы победили бы еще месяц назад.
— Ваше величество, — Юсуф отвесил низкий поклон, — не могу себе простить, что меня не было в этот момент.
— Ни к чему столь унылый тон, — сказал король. — Ты как раз вовремя, чтобы сопроводить нас на заседание совета. Запомни, — добавил он, — ни о чем, что ты услышишь в этом шатре, нельзя говорить ни с кем, кроме как лично с нами.
— Ваше величество, — пробормотал Юсуф, — да пусть мне язык вырвут, если я скажу об этом кому-нибудь еще. — Он снова поклонился и последовал за королем в большой хорошо обставленный шатер, в центре которого стоял стол, вокруг него легкостью могло бы разместиться человек двенадцать и даже больше.
Дон Педро занял свое место за столом и оглядел собравшихся с теплой улыбкой.
— Итак, послушаем ваши отчеты, — начал он без дальнейших формальностей.
— Ваше величество, благородный Фелип де Кастре умер от лихорадки, — отозвался мужчина справа от короля. — А сеньоры Отик де Мункада и Пере Гальцеран де Пино при смерти.
— Мы не можем себе позволить терять таких людей, — произнес король.
— Заболевших гораздо больше, — ответил тот. — Я составил список, если желаете, можете взглянуть на него.
— Сколько?
— Что касается знатных дворян, ваше величество, — на настоящий момент — пятеро. Рыцарей и простых дворян — сорок два, некоторые из них начали поправляться. А солдат настолько много, что мы считаем до сих пор. Точные цифры мы сможем сообщить вашему величеству утром.