SnakeQueen

Щербенко Михаил

– Это давно пророчат, но как-то Кали всё ещё держится на плаву – заметила она, вклинившись в разговор. – Вроде бы ещё в конце девяностых штату банкротство обещали.

– Думаешь, этого не случится? Такие вещи быстро не происходят, но дело к тому идёт, – сразу переключился на неё Олег. – Знаю я тех оптимистов, которые думают, будто Калифорния всегда выплывет, корпорации помогут или Кремниевая долина… Будто их деньгами можно будет залить все проблемы. Миллионы иммигрантов, игры в социализм, сокращение сельскохозяйственных площадей из-за засух. Нет, теперь это далеко

не лучшее место для старта, если ты приезжий. Настоящие деньги сейчас делают на нефти, сланцевых месторождениях, пока цены на нефть ещё держатся. Техас, обе Дакоты, там теперь можно заработать. Я видел молодых парней, которые по сто штук в год загребают без всякого образования.

– Да, я слышал, – вставил Дмитрий.

– Был бы я моложе, то, наверное, переехал бы из Калифорнии, отправился бы на поиски новых возможностей… но теперь мне уже слишком поздно. Я прикипел к своему дому, да и этот портовый город напоминает о первой моей родине.

– Опять ностальгические разговоры, – сказал Дмитрий, – Я, вот, не тоскую, что уехал.

– Есть такое дело, – согласился Олег. – Я тоже грешен. Сложно нашему брату тут укорениться… Но только не тебе, Алекс. Встреть я тебя на улице, то никогда бы и не подумал, что ты тоже из наших. Твой английский как у местных.

– Это мой родной язык. Я лишь наполовину ваша, не забывай.

– Почему тогда с нами болтаешься? Могла бы уже в крупной кампании работать.

– Это долгая история.

Ей совсем не хотелось открываться перед ними, лучше было остаться на обочине, проскользнуть по краю их маленького мирка. Тем не менее, такие встречи всё же были приятны, ни к чему не обязывая.

– Правда, что ты участвуешь в боях? – Спросил у неё Олег. – Толя из Казахстана говорил, что видел твой бой в интернете.

– Да, было дело. Я по ММА выступаю, провела пару боёв. Раньше боксом занималась.

– Заработаешь на этом кучу денег?

– Ну, надеюсь.

*****

Их первый бой с Тайлером случился почти спонтанно.

Мистер Робертс иногда позволял ей заниматься по собственному графику, и часто она задерживалась в зале допоздна, когда для других тренировки уже завершались. В тот вечер они с Тайлером были в зале вдвоём. Она забрала ключи, обещав закрыть за собой, когда закончит.

– Знаешь, о чём я думаю? – спросил он тогда, прохаживаясь между рядов висевших как туши на бойне боксёрских мешков. – Ринг же сегодня в нашем распоряжении. Никто не мешает. Мы с тобой ещё не устраивали настоящего спарринга. Почему бы нет?

– А ты специалист в спаррингах?

– Ну, я немало их провёл.

– И какие условия?

– Раз уж ты у нас чемпионка по боксу, то сделаем боксёрский, конечно. В шлемах, нормальных перчатках на пятнадцать унций. Нам не нужны травмы.

– Легко работать или пожёстче?

– Можешь пожёстче. Я готов поиграть на сильной твоей стороне.

– Сильной, значит… Ну, хорошо. Готовься.

В этом их желании не было ничего необычного. Каждый, кто серьёзно увлёкся, рано или поздно приходил к этой мысли,

к тому, что хочется проверить себя по-настоящему. Можно было сколько угодно слушать слова тренеров о том, что бокс – это искусство, а не средство бить людей в уличной драке, но где-то внутри всё же хотелось просто драться. Отринуть все условности, помнить лишь о том, что привело в этот зал, как и в самый первый зал в её жизни, о той первородной, едва уловимой жажде к саморазрушению. Поэтому она согласилась без сомнений. Это не был её первый бой против мужчины.

– Не против, если я посмотрю? – Хелен появилась в углу ринга, опираясь на канаты. – Давно уже ты этим не занималась. Вижу, что хочешь вспомнить, как было раньше.

Она была не против.

– Я ещё и подхожу тебе по весовой категории, – сказал Тайлер, приготовившись и перебравшись через канаты. – Давай, удиви меня.

– Не провоцируй. Можешь огрести от женщины. Тебя это не напрягает?

– Нет, никакого предубеждения. В нашем мире теперь все равноправны.

– Как сказать. Те, кто организует бои, с тобой не согласны, иначе бы не платили нам такие гроши… – она заметила, что он непроизвольно смотрит на её грудь под майкой. – Извини, что без лифчика. В нём неудобно работать. Груди у меня почти нет, так что особо нечего скрывать.

– Ничего…

Пару раз она замечала его смущение и ту неловкость, что возникала, когда они обсуждали личные вопросы. Как в тот день, когда он предложил ей жить вместе в найденном им доме ради экономии арендной платы.

– Ты говорила, что хочешь переехать из своей квартиры, – сказал он тогда. – Я тут один дом присматривал для аренды. Хорошее предложение, дешевле в Окленде сложно выискать, учитывая, что это даже не бандитский район. Хотел найти кого-нибудь, чтобы разделить плату, ведь там достаточно места и для двоих.

– И как ты представляешь наше совместное житьё? – спросила она. – Знаешь, мужчины меня не интересуют. Это я на всякий случай.

– Да я и не думал… Будем жить как друзья. Там два этажа, у каждого будет своя комната, своё личное пространство… Я же не это имел в виду…

– Погоди, не оправдывайся. Я не обвиняю.

– Извини…

– Ладно, давай посмотрим этот твой дом. Может, и стоящее предложение.

Теперь он смутился лишь на мгновение, быстро сделав вид, что ничего не произошло.

– Ну, давай. Ударь меня так сильно, как сможешь.

Она не стала ничего говорить, просто нанесла первый удар.

Взяла инициативу в бою, наступая и закручивая вправо. Её быстрые шаги по настилу казались слишком громкими в пустом зале, где лишь едва слышно скрипели, покачиваясь от вибрации, ряды чёрных мешков.

У Тайлера были неплохие задатки. Хорошая длинна рук, скорость. Однако он, тяготея к размашистой технике, плохо защищал голову и часто оставлял руки разведёнными, давая ей брешь, через которую можно было пробивать прямые. Это не могло не обернуться для него плохо. Ей нужно было лишь немного времени, чтобы понять, как он действует, подстроиться к его ритму, быстрым, но небрежным передвижениям вперёд и назад.