Снайпер

Хантер Стивен

На слегка покатом желтом лугу, сразу за линией стрелковых скамеек, Боб разглядел выставленные мишени: на расстоянии ста ярдов они напоминали маленькие пятнышки, на расстоянии двухсот – черные точечки, трехсот – крошечные дырочки от булавочных уколов.

– Кофе, мистер Суэггер? – спросил полковник, не снимая плаща. Рядом с ним постоянно находился этот маленький злобный сержант, который, казалось, был готов в любую минуту открыть огонь. Все остальные были тут на побегушках, кроме одного на вид городского парня с телом, напоминающим невероятно большую грушу, и козлиной бородкой. Он выглядел так, как будто засунул себе в задницу палец и, во избежание непредсказуемых последствий, боялся теперь его оттуда вытащить.

– Нет, спасибо, – ответил

Боб, – кофе слишком возбуждает.

– Может, декаф?

– Декаф – это отлично.

Полковник Шрек кивнул кому-то головой. Человек сразу же налил Бобу в бумажный стаканчик темную жидкость из термоса. Погода была на удивление спокойной и теплой, около шестидесяти градусов по Фаренгейту, по стрельбищу гулял слабый ветерок, и на бледно-лимонном небе светило такое же бледно-лимонное солнце. День был таким неожиданно теплым и солнечным, что создавалось обманчивое впечатление вновь наступившей весны.

– Вроде бы все в порядке? – спросил полковник.

– Да, похоже на то, – сказал Боб.

– Не хотите ли проверить еще раз ваш прицел, перед тем как мы начнем контрольные испытания?

– Я бы не возражал, сэр.

– Хорошо. Джентльмены, пожалуйста, отойдите немного назад. Будьте предельно внимательны.

Расчехлив винтовку, Боб установил ее на одном из мешков с песком и отвел затвор назад. Он щелкнул крышкой коробочки с патронами “Лейк-Сити Мач” и зарядил в магазин один за другим пять одинаковых блестящих патронов. Потом вернул затвор в первоначальное положение и поставил его на предохранитель. Затвор проскользнул вперед легко и свободно, плавно повернувшись в конце на хорошо смазанных подшипниках, и плотно запер канал ствола. Боб не спеша натянул очки “Рэй-Бэн”, затем надел наушники для стрельбы и таким образом полностью отключился от внешнего мира. До его ушей не долетало ни звука. Он чувствовал только, как пульсирует кровь в голове.

Боб взял винтовку и занял позицию для стрельбы. Его ботинки замерли на бетонной площадке стрельбища, как бы служа надежным основанием той стабильной и прочной конструкции, которой было его тело. Его спокойствие и уверенность превратили винтовку, держащие ее руки и все тело в единое целое.

Уперев винтовку в плечо, он поводил ею из стороны в сторону, потом положил одну руку напротив предохранителя, так, чтобы кончик указательного пальца ласкал облегченный курок.

Наконец Боб занял окончательную позицию и закрыл левый глаз. Изображение было несфокусированным, немного расплывчатым, поэтому, чтобы добиться четкости, ему пришлось повернуть кольцо прицела на несколько щелчков назад. За свои усилия он был вознагражден идеальным изображением черного кружочка, увеличенного в десять раз оптическим прицелом и разделенного на четыре части прицельной сеткой дальномера. Сейчас он был размером с монету в пятьдесят центов и установлен на расстоянии, равном дальности прямого выстрела его винтовки. На выдохе он задержал дыхание и подумал, что было бы лучше, если бы палец нажимал на курок чуть медленнее. Он почувствовал толчок от отдачи и заметил, что изображение в прицеле немного расплылось. Передергивая затвор, он услышал голос корректировщика стрельбы:

– Десятка. Черт, прямо в середину. Точный, очень точный выстрел.

Боб выстрелил еще четыре раза и все четыре раза попал в одну и ту же точку.

– Думаю, что я пристрелялся, – сказал он. Человек, которого звали Хатчер, проинструктировал его по поводу предстоящей задачи:

– Мистер Суэггер, один из моих помощников зарядит в вашу винтовку пять патронов. Вы не будете знать, стреляете ли вы вашим собственным патроном, “Федерал Премиум”, “Лейк-Сити Мач” или нашим “Экьютек Снайпер Грейд”. Вы выстрелите четыре серии по пять патронов по мишеням, установленным на расстоянии ста ярдов, столько же по тем, что находятся на расстоянии двухсот ярдов, и соответственно – трехсот. Потом мы просчитаем результаты по группам и определим кучность стрельбы. Ну, а после обеда нам бы хотелось повторить все эти упражнения, только уже при стрельбе из каких-нибудь импровизированных положений, без подготовки, с дополнительными элементами стресса и психологической нагрузки. Думаю, что вам это покажется очень интересным.

– Ну что ж, музыку заказываете вы, так что давайте стрелять.

Боб стрелял очень сосредоточенно. От других стрелков его отличали завидная стабильность и последовательность. Он был как жесткая стойка фирмы “Рэнсом”, которую используют для проверки точности стрельбы пистолетов. Всякий раз при стрельбе он занимал одну и ту же немного неестественную, но прекрасно продуманную и отработанную позицию. Держа кончик пальца на спусковом крючке, он застывал, и его тело становилось таким же твердым, как и винтовка. В каждый последующий раз все было так же, как и в предыдущий: щека так же плотно прилегала к стекловолокну приклада, винтовка так же упиралась в плечо, точно так же рука держала ложе приклада, такой же угол локтя и та же расслабленность второй руки, поддерживающей винтовку, то же расстояние между глазом и прицелом, так же на полувыдохе задерживалось дыхание, те же три удара сердца, уменьшающие порывистость пульса перед выстрелом, такой же плавный спуск крючка, лениво плывущего назад, такой же легкий, быстрый хруст, напоминающий звук сломанного стебля сухой травы, в момент, когда крючок срывается с пружины, такое же беззвучное воспламенение капсюля и такая же вспышка выстрела, когда винтовка вздрагивает от отдачи.

– Десятка, немного выше. Где-то треть дюйма.

– Десятка, в середину.

– Десятка, точно в центр.

Никаких сбоев, ошибок и промахов. Боб нашел свою стрельбу и стрелял все утро, почти не двигаясь и не дыша, не тратя ни одной секунды впустую и не делая ни одного лишнего движения. Он испытывал какое-то странное удовольствие от того, что у него быстро забирали пустую винтовку, затем сразу же приносили ее обратно, уже заряженную, от того, что регулярно кто-то бегал к мишеням, чтобы отметить выстрелы или чтобы заменить сами мишени.

Он уже потерял счет. Это было как во Вьетнаме. Просто стреляешь и смотришь, как пуля летит туда, куда ты ее послал, практически без малейшего отклонения. Сам процесс стрельбы становится каким-то абстрактным и полностью безликим; над ним долго не задумываешься, и он постепенно превращается в нечто подобное небольшому ритуалу или какой-то репетиции. Счет рос, с ним никто уже не мог равняться, все уже давно были позади, а он с каждым новым попаданием все ближе и ближе подбирался к легендарной цифре знаменитого Карла Хичкока – девяносто три.

– Десятка.

– Десятка.

– Десятка.

После того как Боб отстрелял все четыре серии по пять патронов в каждой, он устало отложил винтовку в сторону, а корректировщики и счетчики побежали к мишеням подсчитывать очки.

Боб, естественно, по малейшим различиям в отдаче винтовки сразу же определял, каким патроном выстрелил. Свои патроны он узнавал мгновенно, чуть-чуть медленнее, но все же достаточно быстро, он определял разницу между патронами “Федерал” и “Леик-Сити”. Патроны же “Экьютек Снайпер Грейд” отличались от всех остальных коренным образом. Боб чувствовал, что пули из них летели немного выше. У него было такое ощущение, что они попадают где-то чуть выше десятки, почти без рассеивания. Пули летели очень быстро, это были прекрасные выстрелы, очень точные и стабильные.

– Мистер Суэггер, не желаете ли взглянуть на результаты вашей стрельбы? – спросил Хатчер.

– Да, давайте посмотрим, – сказал Боб. Он подошел к скамейке, на которой производился подсчет и анализ выстрелов. Рядом стояли два человека с кронциркулями.

– О’кей, – заключил Хатчер, – думаю, вы будете довольны. Я пометил каждую мишень согласно расстоянию, на которой она была установлена, и согласно тому патрону, которым вы стреляли. На сто ярдов вы стреляли патронами “Федерал Премиум”, “Экьютек”, “Лейк-Сити Мач” серии М 852 и своими собственными. Именно в таком порядке. Вот все мишени.