Снегурочка для мажора
Шрифт:
— Машуль, все хорошо. Это я, Денис.
Включаю небольшой ночник и девушка приходит в себя.
— Мне что-то не хорошо, — бормочет еле-еле.
— Вот, — протягиваю ей градусник. — Ты очень горячая. Надо померять температуру.
Маша принимает его и засовывает в подмышку.
— Тридцать девять и пять, — выношу вердикт я и протягиваю блистер с таблетками: — Вот. Это жаропонижающее, надо сбить температуру.
Девушка без споров и вопросов выпивает таблетки и ложится на подушку, натягивает одеяло до самого подбородка. Ее трясет, щеки красные,
— Ты как? Оттаяла, Снегурочка? — спрашиваю, когда девушку уже перестает трясти. — Что болит? Горло?
— Какой кошмар… — бормочет она вместо ответа. — И что мне теперь делать?
— Очевидно, лечиться.
— У меня же столько дел, — смотрит в потолок невидящим взглядом.
— Каких дел? Сессия? — понимающе спрашиваю я.
— Да нет, — отмахивается она. — Сессия сдана досрочно. У меня все автоматы.
Ну кто б сомневался.
— У меня эта предновогодняя неделя расписана плотно. Каждый день — детские сады и школы. А еще частные заказы.
— Отмени, — говорю, как ни в чем не бывало.
По щеке Маруси начинает течь одна маленькая слезинка.
— Ты не понимаешь, — говорит тихо. — Я обещала мелким подарки. И маме хотела купить кое-что. Чтобы порадовать ее. Она так устает.
Едва сдержался, чтобы не предложить ей денег, лишь бы дома сидела и лечилась. Как не ляпнул — не знаю. Замолкаем. Смотрю в окно, за которым снова сыпет снег.
Ну что, Абрамов. Пора начинать делать что-то хорошее. Не все же пользовать то, что можно и нельзя. Теперь вперед. Намерения к Снегурке у меня благие, значит и впрячься во все нужно без лишних сантиментов.
Усаживаюсь в позу лотоса на пол возле дивана и рассматриваю Машу.
— Поступим так, — начинаю я. — Ты остаешься у меня. Скажешь, где твоя комната в общежитии, я поеду завтра и привезу все, что нужно. Я забираю все твои заказы. Снегурочка, это, конечно, хорошо, но прости меня, Маруська, Деду Морозу дети будут рады гораздо больше. Утром позвонишь в свой ТЮЗ и попросишь костюм красноносого. Я откатаю вместо тебя по всем адресам, а все заработанные деньги отдам тебе.
Ожидаю скандала, но, то ли, девочка устала, то ли предложение реально показалось ей самым адекватным. В конечном итоге, после нескольких минут молчания она спрашивает:
— Зачем тебе это, День? — и сказано это так мягко, так нежно, что хочется прямо сейчас мешок через плечо перекинуть и побежать дарить подарки.
Надумываю сотню разных ответов, но решаю остановиться на правде:
— Ты мне очень понравилась, Маш. Для тебя это важно. А для меня важна ты. Мое предложение вовсе не благородно, у него много корыстных целей, одна из которых: я не хочу отпускать тебя. Только прошу: не пугайся моих слов, я чуть ли не впервые в жизни говорю искренне.
— Я не боюсь, — неожиданно спокойно выдает она. — Я даже считаю, что тебе это полезно будет.
— Почему это? — удивляюсь я.
— Ты добрый парень, но избалованный. Работа сделает из тебя человека, День.
И улыбка мягкая-мягка, а губки спелые, сочные, так и хочется попробовать какие она на вкус, но нет. Сейчас точно самое неподходящее время.
— Хорошо, Денис, — подытоживает она. — Ты едешь выполнять мою работу, а я лечусь. Только я поеду в общежитие.
— Нет, — говорю категорично.
— Это еще почему? — вяло сопротивляется она.
— А Бельчика ты на кого оставишь? Меня не будет целыми днями дома, — нахожусь с ответом я.
— Точно. Ладно. Только все деньги, заработанные тобой ты оставишь себе, — снова ультиматум.
— Маш, — стараюсь говорить как можно нейтральнее. — У меня есть деньги, а больше мне не нужно. А вот тебе — да. Давай будем считать это моим тебе подарком на Новый год?
Во как! Одна идея гениальнее другой. Я бы мог собой гордиться!
— Договорились, — улыбается Маруся и протягивает мне свою тоненькую ладошку для рукопожатия.
Беру ее двумя руками, будто это самое хрупкое, что есть на свете.
Глава 9. Новая работа
Утром Маша чувствует себя неважно. У нее саднит горло и снова поднимается температура.
Мама всегда забивает мне аптечку до предела на всякий экстренный случай. Сейчас именно такой и я очень рад тому, что у меня есть чему лечить Марусю.
Достаю с полки малиновое варенье, мед и ромашковый чай.
— Марусь, я оставлю тебе это. Пожалуйста, не забывай много пить. Жаропонижающее и градусник на тумбочке возле дивана. Отдыхай, спи, смотри телевизор. На балкон не выходи, из холодильника бери все, что нужно, не стесняйся. А я вечером зайду в магазин, докуплю продуктов.
— Шутишь? — сипло спрашивает она, стоя в дверях кухни. — У тебя куча продуктов в холодильнике!
— И ничего готового, — пожимаю плечами.
— Так можно же приготовить, — недоумевает она.
— Давай без альтруизма, да, Маш? Иди ложись и не вставай.
Подталкиваю ее к комнате и подвожу к дивану. Маруся ложится на него и я укрываю ее одеялом.
— У меня в рюкзаке лежит сценарий, там план действий и разные стишки. Они короткие, ты без труда запомнишь. Там же возьмешь блокнот, в нем расписано время и адрес, где нужно быть. Сегодня надо было поехать только в два садика, так что для первого дня — в самый раз будет.
— Понял, Марусь, — провожу рукой по ее волосам. — Не переживай за меня, я хоть и выгляжу оболтусом, но справлюсь.
— Ты не оболтус, — тихо говорит она. — И я буду ждать тебя.
В груди что-то больно дергается, дыхание спирает. Мне хочется сказать, что я тоже буду скучать по ней, что буду бежать домой на всех порах, чтобы скорее увидеть ее. Но все это — сложные для меня слова, которые я не говорил никому и никогда.
Улыбаюсь ей и ухожу из квартиры.
Бегу на трамвай, ноги утопают в снегу. До Машкиного ДК добираюсь за десять минут, спасибо трамваю, которого не пришлось ждать. Там на меня косятся, но костюм Деда Мороза все же выдают.