Снести империю добра
Шрифт:
— А что все-таки за дверью? — требовательно спросила аристократка, наблюдая за тем, как безразмерный мешочек, словно чулок, пытаются натянуть на статую. — Мне кажется, я слышу какой-то шум.
— Ругаются… Топают… Э-э… Мычат? — прислушалась бывшая послушница. — Ой, я, кажется, голос этого мерзкого зеленого коротышки узнаю. Он тут, в нескольких десятках шагов за дверью.
— Уходим быстро и делаем вид, что ничего не было, — решила одноглазая девушка. — Новых трофеев нам все равно не дадут. А вот за самовольную отлучку с позиции всыпать могут. Да, кстати, унитаз-то кто-нибудь отмыл?
— Ага, — кивнула аристократка, забираясь обратно в лаз. — Я в него зарядила очищающим заклинанием. Только будем надеяться, что у того
На теле упрятанного в свернутое пространство Иллариона Предателя наконец-то выступила кровь. Демонолог, из-за слишком смелых экспериментов ставший почти неотличимым от своей добычи, за тысячелетия пребывания в каменном мешке практически окаменел. Ну, как минимум заживо мумифицировался. Нанесенные на все поверхности его тюрьмы самим Реннариусом руны мешали ему даже пошевелиться, чтобы стряхнуть с себя пыль. И это приходилось делать тюремщицам. Вернее, самой Эрев, поскольку подчиненным она столь ценного пленника не доверяла. Обязанности уборщицы изрядно злили некромантку. После каждой такой процедуры количество пленников обязательно сокращалось на три-четыре жертвы. Нет ничего удивительного, что в таких условиях живущий на одной только магии организм частично усох и теперь уже не совсем подходил под определение живого.
— То есть как это нет?! — схватилась за сердце Рэна спустя пять минут, лично перепроверяя камеру своего бывшего возлюбленного.
— Сбежал! — воскликнул Фурион и принялся рвать листья из бороды, раскачиваясь из стороны в сторону. — Но как?! Мы же три дня назад заходили сюда вместе с учителем, чтобы проверить, не ослабла ли рунная вязь!
— Я испытываю нехорошее чувство, что Ватагу и меня лично хотят обмануть, — недовольно прогудел Шерн, оглядывая абсолютно пустую камеру.
— Поддерживаю, — кивнул гоблин, буравя взглядом темных эльфов так, что они без всякой магии чувствовали, куда именно он сейчас направлен. — Либо нам сейчас предъявят Иллариона Убийцу, либо Фиэль выселится из моей спальни на диван в прихожей. И в таком случае я разозлюсь. У меня на эту ночь баальшие планы.
— Это все вы виноваты! — нашла тех, на ком можно сорвать свою злость и страх, верховная жрица. — Наверняка он уже давно готовился к побегу и дал деру, когда все стражницы и головой отвечающая за него Эрев были отвлечены сражением! Теперь его не найти, он заляжет в самую глухую дыру Арсарота!
— После этой камеры ему все равно везде будет хорошо! — дополнил супругу друид. — А то и вовсе свалит из этого мира!
Трехстороннюю перепалку перед дверью в самое сердце подземной тюрьмы прервал визит орка. Вернее, не орка целиком, а его отрезанной чем-то острым левой половины. Под аккомпанемент оглушающего рева сверху она вывалилась из самого дальнего прохода с верхних ярусов, пятная все вокруг себя кровью. И отряды всех собравшихся в подземелье сторон поспешили уведомить об этом своих командиров. Которые до того оживленно ругались перед пустой камерой, предназначенной для самого важного в тюрьме пленника.
— У меня есть такое неприятное ощущение, что мы кое о чем забыли, — сказал гоблин, нарушив установившуюся после этого события тишину. — Но вряд ли это кое-что забыло о нас. Вот только не пойму, с кем это Громокрокх дерется, если все мы здесь?
— Эрев? — забеспокоилась Рэна. — Где Эрев, почему я ее до сих пор не вижу?!
— Опять спряталась куда-нибудь, паршивка, — буркнул Фурион. — Потом, как всегда, будет доказывать нам, что изводила врага проклятиями из укрытия.
— Возможно, это мой друг и вождь Кралл, — пророкотал король минотавров. — Я пошел за нужным нам колдуном. А он отправился искать своего друга и брата по прозвищу Крик, павшего жертвой демонической магии и ставшего командиром тех, кто поддался грязным чарам.
— Вот только его тут и не хватало! —
— Вашего полубога немножечко съели, — усмехнулся гоблин, прислушиваясь к доносившимся сверху звукам. — Вот, Джоана не даст соврать.
— Ч-что?! — Верховной жрице словно с размаху ударили по лицу, так она отшатнулась, и если бы не сыгравший роль опоры тигр, то обязательно бы упала. — Ты лжешь, животное!
— Нет. Он варвар и низшее существо, но сейчас сказал правду. — Эти слова дались Фуриону нелегко. — Я почувствовал смерть учителя.
— Продолжим после. — Шерн развернулся к проходу, откуда выпало разрубленное вдоль тело и неслись звуки сражения. — Вы предлагали нам союз и если хотите его, то чернокнижник ночных эльфов снимет чары с орков.
— Эй, мы с тобой! — крикнул гоблин, дав знак своему отряду идти следом. — Надеюсь, против хорошей компании в драке ты ничего не имеешь?
— Не знаю, кто ты, — безразлично пожал плечами старый минотавр. — Но раз так, то мы не ссорились. А кто я такой, чтобы мешать другим сражаться с нашим общим врагом?
— Мы… тоже пойдем, — кивнула Рэна, сумев взять себя в руки. — Громокрокх наверняка изранен после боя с учителем, а это значит, что мы можем за него отомстить.
Впрочем, их уже никто не слушал, поскольку минотавры бодро запрыгали по ступенькам, ведущим наверх. И сборная солянка из представителей разных рас под предводительством гоблина старалась от них не отставать.
— Опять громадная пещера и пандус! — пробормотал Тимон, преодолев последнюю ступеньку лестницы. — У меня только два вопроса. Что за идиот все это построил? И как он смог сделать так, чтобы все это не рухнуло на следующие сутки после подписания акта приемки?
В воздухе витала удушливая пыль, облака пара, запах крови, крики и звон железа. Большая часть пространства была занята орками. Большим количеством орков, увлеченно мутузивших друг друга. Вот только красноглазые и покрытые татуировками били насмерть. А их соперники, бывшие, судя по всему, вменяемыми, старались своих противников только оглушить. Ну, или просто покалечить, скажем, лишив руки или ноги. Из толпы себе подобных заметно выделялся огромный зеленокожий громила, важно рассекающий ряды сражающихся на антрацитово-черном волке, вымахавшем до размеров скаковой лошади. Молот в его руках без перерыва выдавал длинные ветвистые молнии, которые заставляли демонических марионеток биться в конвульсиях. Пока пострадавшие от его волшебства тряслись, как эпилептики, их аккуратно валили и глушили. Бока и тыл шамана прикрывали три животинки, размерами не уступающие его скакуну. Громила с двуручным топором, видимо, бросивший свою трапезу или таки доевший полубога, спрыгнул откуда-то с верхней части уходящего ввысь пандуса. И попытался пробиться к воевавшему верхом говорящему с духами. Он разваливал молниеносными взмахами на несколько частей всех, кто оказался рядом с ним, включая собственных подчиненных. Но примерно на полпути получил отправившимся в полет молотом по лбу, отлетел к ближайшей стене и отключился. А оружие, словно бумеранг, вернулось в поднятую руку хозяина. Минотавры под предводительством своего короля охотно включились в забаву, и число пылавших красными глазами зеленокожих здоровяков начало сокращаться еще быстрее.
— Наверное, у меня со зрением проблемы… — Гоблин поднял телекинезом в воздух пяток ближайших к нему красноглазых орков и начал стучать их головами друг о друга. — Где Громокрокх? Это же он рычал, верно?
Рев архидемона раздался снова, взметнувшись к потолку вместе с целым облаком густого белого пара. И шел он из большой черной дыры в полу, которую поначалу мало кто заметил, поскольку все внимание отвлекали на себя орки.
— А там у вас что? — спросила Селена пленницу-проводницу, которую она до сих пор таскала с собой. — Вроде бы сыростью тянет.