Снесу крышу. Дорого
Шрифт:
Дарья мужественно молчала. Пока ели. Паша даже сам с собой поспорил, сколько она продержится. Разумеется, он выиграл. Когда тарелки опустели, ее всё же прорвало.
— А зачем он приходил… Ну, этот… — она показала рукой выше своей головы, а потом двумя руками в стороны, изображая размах плеч ММА-шника, как рыбак — пойманную рыбу.
— Джабир.
— Да, Джабир. Вы вчера недоговорили?
— Ну да, — пфыкнул Кощей. — Так-то мы вели высокоинтеллектуальный разговор, когда ты вмешалась.
— Нужно
— Как тебе сказать… Если с точки зрения твоей безопасности — то не стоило. Если с точки зрения моего здоровья — то, возможно, не вмешайся ты, я бы сейчас прятал свои яйца в утке, пока п и сал в нее кровью.
— Значит, я правильно сделала, — подвела она итог. — А приходил он зачем?
— Самое интересное: я точно не знаю, — Паша отхлебнул чая из кружки. — Но могу предположить.
Девчонка сложила руки перед собой, как отличница, изображая повышенное внимание.
— Думаю, он приходил выяснять отношения. По поводу тебя.
— Я-то ему что плохого сделала? — не поняла девчонка.
— Самолюбие ему оттоптала, насколько могу судить.
— О боже, — она закатила глаза. — Чем? Увезла жертву из-под носа?
— И это тоже. Ты вообще представляешь, кто такой Терлоев?
— Понятия не имею! Вчера увидела его впервые в жизни.
— Во-от, — Поляков с удовольствием потянул паузу, видя, как нервничает Даша. — А тебе страшно повезло. Джабир Терлоев — неоднократный призер России по греко-римской борьбе, а теперь — местная звезда ММА. Знаешь, что такое?
Девчонка покрутила ладонью: фифти-фифти.
— В общем, ты должна была скакать от счастья, выпрыгивая на ходу из штанов, когда такой роскошный мужчина обратил на тебя внимание.
— Простите, — развела она руками. — Благодаря другому, не менее роскошному мужчине, я слишком сильно хромала, чтобы прыгать от радости.
Паша удовлетворенно отметил это «не менее роскошный» и проигнорировал всё остальное.
— Это детали.
— И что, мой игнор его настолько оскорбил, что теперь в одиночку ходить нельзя?
— Даша. Представь: призер России, который на ринге здоровенных амбалов мочит, — а не сумел удержать в руках мелкую пигалицу. На глазах у своей братвы.
— А там еще и братва была? — сделала она большие глаза.
— А ты думаешь, что меня Джабир сам бы запинал до кровавой мочи? Хотя он тоже мог, — неожиданно для себя признался Павел. — В долгой драке у него было преимущество.
— А хотел он чего?
— Нагнуть тебя хотел. В воспитательных целях.
— «Н-нагнуть»? — вдруг стала заикаться Дарья.
— Ну да. Возможно, даже вкруговую.
Она открыла рот, силясь произнести звук, но получилось не сразу.
— О-он сам так и сказал?
— Про «вкруговую» — мои предположения. Но должен же он приятелям доказать, что ты — прах у его ног. А остальное — да, сказал.
— А-а вы?
— А я тебе говорю: нечего одной из дома добираться. И домой. И вообще, лучше тебе ночевать со мною.
Не, а сколько можно ходить вокруг да около?
— Х-хорошо. Я п-поняла. Я уберу, да? — она показала на стол.
— Да, пожалуйста. И продолжаем работать!
После разговора девчонка стала тиха и послушна как шелковая. Эта податливость, готовность подчиняться, проскакивающая в неуловимых деталях, пьянила. Кощей понимал, что, по сути, давит на нее. И может даже, принуждает. Но… чёрт, это было так крышесносно. Контраст между холодной, отстраненной помощницей, и этой послушной Дарьей пробивал молнией по паху. И она же не возражала вчера. И вообще заигрывала всячески. Он просто помогает ей определиться с решением. Принимать решения — это мужское дело. А девушки должны радоваться жизни. Нужно всего лишь позволить мужчине это делать: принимать решения и радовать.
Рабочее время закончилось.
Ушли Рыжая и Богдан, выполнив свой фронт работ. А Паша всё еще держал свою невольницу. За окном стало смеркаться. Поляков включил верхний свет.
— Можно, я кофе себе возьму? — обратилась к нему Дарья.
— Сходи. Мне тоже сделай.
— Нет, я вниз хотела. В кофейню. Они через десять минут закрываются.
— Ну поехали вниз, — согласился Кощей и поднялся, натягивая пиджак.
Его тоже достало сидеть, но оставалось совсем немного.
— Я… — пискнула Дарья, но сразу утихла.
Нравилась Паше эта новая Дарья.
Он даже внезапно проникся исламскими мотивами. Забавно, но раньше эта тема его так не вставляла. Он пытался играть в подобные игры в постели. Но они были именно играми. Дарья же вела себя не так, словно ее принуждают, а… будто она действительно сейчас сделает всё, что он захочет. Просто потому что он велит. И от этого сердце стучало в висках.
Они шли по пустому коридору, и особенно остро ощущалось, что в офисе никого нет. Только он и она. Вдвоем.
Площадка перед лифтом освещалась из коридора этажа. Дарья нажала на кнопку вызова. Паша подошел почти вплотную, ощущая тепло ее тела. Кабинка подъехала сразу: кому нужен лифт в офисном крыле после восьми вечера?
Дарья вошла и встала к окну лицом. Сейчас, когда снаружи было сумрачно, оно, как зеркало, отражало ее и его — за ее спиной.
— Ничего не видно, — пожаловалась Даша.
— Сим-салабим.
И он нажал кнопку остановки лифта.
Кабинка зависла между этажами. Свет погас. Зато стала видна площадь перед зданием.