Снежная королева
Шрифт:
— Ох нет... это нечестно! Теперь он непременно умрет и даже никогда ничего не узнает!
— О чем ты?
— О Смене Времен Года, — пояснил за нее Гундалину. — Последний Фестиваль, конец Зимы... конец правления Снежной королевы... и Звездного Быка. Они утонут вместе. — Он посмотрел на Мун с невыразимым сочувствием. — Это конец их мира.
Мун резко выпрямилась, не вставая с колен, столкнула старлов, разом нарушив все чары, с помощью которых держала в таком напряжении и Бладуэд, и Гундалину.
— О, Хозяйка! Ведь и времени-то совсем
Бладуэд встала. Лицо ее тут же окаменело.
— Я ничего никому не должна! Ты все это просто выдумала, надеялась, что я тебя отпущу. Нет уж, никуда я тебя не отпущу!
— Я ничего не выдумала! Спаркс действительно стал Звездным Быком, и, он действительно умрет... Неужели я зря проделала весь этот путь! — Мун тщетно пыталась взять себя в руки и говорить более спокойно. — Если бы мы успели добраться до Карбункула, БиЗед, как полицейский, смог бы помочь мне вовремя отыскать Спаркса. К тому же, если он сам вовремя не попадет туда, то не сможет улететь вместе с остальными инопланетянами и останется здесь. Какая-то неделя, и...
— Значит, через неделю все и будет кончено, так что ни к чему беспокоиться — ни тебе, ни ему. А потом вы будете спокойно жить здесь, со мной. — Бладуэд скрестила руки на груди, глаза ее горели яростным огнем: сейчас она ненавидела их, предателей.
— Через неделю моя жизнь утратит всякий смысл... — Мун встала, чувствуя, как смыкаются вокруг нее каменные стены. — Пожалуйста, ну пожалуйста, Бладуэд! Помоги нам!
— Нет — даже если все это и правда. Я же для тебя никто — так с какой стати мне беспокоиться о тебе? — Она так сильно дернула Мун за рукав, что чуть не оторвала его совсем, ибо материя была довольно ветхая. Потом она решительным шагом направилась прочь, захлопнув за собой двери.
— Этого я не понимаю, — прошептал БиЗед не то с насмешкой, не то с отчаянием. — Ведь истории, которые я ей читал, всегда имели счастливый конец...
Поздно ночью, лежа без сна, Мун вдруг услышала, как лежавшие рядом старлы насторожились, прислушалась вместе с ними и услышала чьи-то шаги в коридоре. Она села и уставилась на обогреватель, светившийся в темноте. БиЗед тоже приподнялся на своей лежанке; Мун поняла, что и он, должно быть, не спал, переживая за нее. О, Хозяйка, неужели Бладуэд переменила свое решение?..
Но тут ворота отворились, и в тусклом свете появился... Нет, это была не Бладуэд! Мун услышала, как Гундалину затаил дыхание. Сама она была совершенно парализована страхом.
— А ну-ка, малютка, просыпайся, мне кой-что от тебя понадобилось... и кой-чему новенькому хочу тебя научить. — Тарид Рох двинулся к ней, на ходу расстегивая парку.
Мун попыталась встать на ноги, отчего-то двигаясь очень медленно. Он не верит... Хозяйка, ну пожалуйста, разбуди меня! Пусть этот сон кончится! Она сделала несколько шагов назад, поскольку страшное видение не
— А ну оставь ее, сукин сын, пока у тебя хоть что-то еще в мозгах осталось!
Тарид Рох гнусно ухмыльнулся.
— Ты ведь тоже в ее могущество не веришь, правда, легавый? Во всяком случае, не больше, чем я! Так что держись от нее подальше, иначе я тебе покажу, какой настоящая боль бывает.
Руки БиЗеда у Мун на плечах стали как мертвые. Потом упали, и он отшатнулся к стене. Мун стиснула зубы, чтобы не закричать. Но едва Тарид Рох рванулся к ней, как Гундалину нанес ему точный профессиональный удар прямо в горло.
Сил у него, впрочем, почти не было, так что Тарид Рох даже не охнул и тут же перехватил его руку, выкрутил ее и отшвырнул Гундалину к клеткам. Гундалину снова оттолкнулся от стены, но не успел он встать в боевую стойку, как тяжелый кулак бандита заставил его упасть на колени, а получив удар ногой, он ничком растянулся на полу. И тут Тарид Рох наконец добрался до Мун, обхватил ее своими ручищами и припал к ее губам. Мун яростно сопротивлялась, пыталась увернуться, а потом в отчаянии вонзила зубы в его губу, тут же почувствовав во рту вкус его крови.
Взвыв от боли, он отшвырнул ее и сбил с ног. Она снова с трудом поднялась, стараясь держаться от него подальше.
— Теперь ты проклят, Тарид Рох! Я заразила тебя безумием сивилл, несчастный, и у тебя не осталось никакой надежды на спасение! — Ее пронзительный голос был похож на крики белых птиц, что метались, хлопая крыльями, у нее над головой. Но Тарид Рох все-таки снова схватил ее; лицо его было измазано кровью, в глазах светилась безумная злоба. Мун прижалась к проволочной оплетке ворот, громко крича:
— Бладуэд! Бладуэд! — Но руки бандита стиснули ее шею так сильно, что она задохнулась и умолкла; резкая боль пронзила ее, парализовав разом все тело, и он швырнул ее на пол.
И вскрикнул: один из старлов напал на него, вонзив свои крепкие клыки ему в голень и терзая не только его штаны, но и плоть. Таская за собой рассвирепевшего зверька, Тарид Рох добрался наконец до клетки и швырнул старла туда, где возбужденно крутился второй хищник. Потом он снова набросился на Мун, но едва его руки вновь сомкнулись у нее на горле, как он вдруг пошатнулся, потом согнулся пополам, как-то разом утратив всю силу и свирепость.
— Ты, сука! — в голосе его отчетливо слышался страх. Пошатываясь, он прижал ладони к вискам и вдруг рухнул на пол.
Мун стояла над ним, с трудом выталкивая слова из охрипшего горла:
— Я научу тебя верить в могущество сивилл! — Она медленно переступила через его безжизненное тело и бросилась к Гундалину, который неловко пытался встать на ноги. Она хотела поддержать его, обняла за плечи непослушными руками и тут заметила свежую рану, набухающую у него на лбу. — Что с тобой, БиЗед?