Снежная королева
Шрифт:
Ариенрод без дальнейших комментариев встала и пошла к двери. Однако, лишь повернувшись к нему спиной, она позволила себе нахмуриться.
— Куда, черт побери, ты собралась?
Тор с виноватым видом оглянулась: голос Герне донесся до нее с другого конца коридора. Она только что вышла от него. Он занимал комнату в той части казино, где проститутки принимали своих клиентов. В этот предутренний час коридор был пуст; казино закрыто на короткий перерыв; обслуживающий персонал мог отдохнуть и прийти в себя.
Тор повернула назад, ступая медленно и осторожно, и остановилась возле его двери, пристально на него глядя. Герне тяжело опирался о косяк, его беспомощные ноги были упрятаны в неуклюжие, снабженные моторчиком металлические клетки, позволявшие
— Мне предстоит одна неприятная встреча. Деловая. А тебе-то что?
— Деловая? В таком платье?
Она посмотрела на себя как бы со стороны: ее собственное, страшно утомленное лицо скрыто под ярким макияжем, хотя все-таки заметно, что она устала. Ей осточертело притворяться! И ужасно хотелось бы увидеть в зеркале свои собственные, мышиного цвета некрасивые волосы, вечно спрятанные под пышным золотистым париком.
— А почему бы и нет?
— Ну конечно! Только и умеешь, что выпендриваться. — Он с отвращением сплюнул и запахнул рубашку. Глаза его налились кровью, лицо отяжелело, опухло от усталости или от наркотиков, а может, от того и другого вместе.
— Если бы я старалась одеться так, чтобы свести тебя с ума, то вряд ли получила бы хоть какую-то отдачу. — Она заметила, как зло он поджал губы, и почувствовала удовлетворение. Даже время не заставило ее полюбить его. И никогда не заставит. Сейчас она шла на свидание со Спарксом, а вовсе не с любовником. К Спарксу она тоже не питала теплых чувств; пожалуй, его она любила даже меньше, чем Герне. Трудно было представить себе, что Спаркс когда-то был испуганным мальчишкой с Летних островов, которого она подобрала в одной из аллей нижних ярусов. Она сама внешне очень изменилась с тех пор, изменилась настолько, что порой с трудом узнавала собственное лицо; но понимала, что стоит ей сбросить этот маскарадный костюм и стереть краску с лица, и все будет по-прежнему. Но ей тяжело было видеть, как то, что делало Спаркса самим собой, делало его человеком, медленно гибнет под напором чего-то, людям совершенно не свойственного...
— А ты какого черта тут торчишь? Шпионишь! — набросилась она на Герне. — Ты учти, шпионить надо для меня, а не за мной! Прочисти мозги да ступай немного поспи. Как ты, интересно знать, работать будешь, если уже почти сутки на ногах? — Ей самой ужасно хотелось бы сейчас очутиться в своей уютной элегантной квартирке наверху, а вовсе не тащиться куда-то для малоприятной встречи с этим Покорителем Зари.
— Я не могу уснуть. — Он опустил голову и потерся щекой о плечо. — Я теперь уже и спать как следует не могу. Все это сплошная вонючая... — Он вдруг умолк, резко вскинул голову и посмотрел на Тор, словно безнадежно пытаясь отыскать в ее лице что-то очень важное. Потом снова посуровел. — Отцепилась бы ты от меня...
— Я-то отцеплюсь, только ты тогда тоже отцепись. От наркотиков. — И она двинулась дальше по коридору.
— Какого черта она-то здесь делала нынче ночью? — долетел до Тор голос Герне.
Тор снова остановилась, поняв, что он узнал женщину, которая приходила в полночь к Сурсу. Ариенрод, Снежная королева. Королева была с ног до головы укутана в тяжелый плащ, как и сопровождавшие ее люди, но Тор родилась здесь и достаточно хорошо знала свою королеву. Ее удивило, впрочем, что и Герне, как это ни странно, тоже сразу узнал ее и к тому же заинтересовался, зачем она приходила сюда.
— Она приходила повидаться с Сурсом. А то, что мы с тобой думаем насчет их общих дел, — не более чем догадки.
Он злобно усмехнулся.
— Я способен догадаться, что ничего такого они не делали. Просто скоро последний Фестиваль; последний для Ариенрод. И может быть, ей очень не хочется отдавать все это островитянам. — Он снова улыбнулся, — ледяной, хищной улыбкой, полной, тем не менее, какого-то непонятного восхищения.
Тор так и застыла: ей вдруг стало ясно, что даже Смена Времен Года не является в этом мире такой уж неизбежной
— Она обязана — так было всегда!.. Иначе может случиться война или что-нибудь в этом роде. Жители Зимы всегда мирились с неизбежностью перемен, когда к власти приходила королева Лета...
Герне насмешливо фыркнул.
— Только такие, как ты, мирятся с неизбежностью! Такие, как Ариенрод, всегда поступают по-своему. Вот ты согласилась бы отдать все, просидев на троне сто пятьдесят лет? Если бы ты могла заглянуть в архивы! Тогда бы ты знала, что ни одна из Снежных королев никогда не мирилась с наступлением Лета! Но ни одной не удалось навсегда закрепить власть Зимы на Тиамат. Ни одной!
— Тебе-то откуда об этом известно, инопланетянин? — Тор только рукой махнула, не желая даже говорить на подобную тему. — Это не твоя планета. И Ариенрод — не твоя королева.
— Теперь моя. — Он вскинул голову, но Тор уже уходила. Тогда он тоже повернулся, чтобы исчезнуть в глубине своей комнаты. — Она всегда была и будет единственной моей королевой.
Глава 23
Время плывет назад… Мун снова висела в прозрачном коконе перед пультом управления космическим кораблем, похожим на монетку. Все было точно так же, как и тогда... даже переворачивающее душу зрелище Черных Ворот на экране. Как если бы первого Перехода не было вообще, Как если бы она никогда не ступала на чужую планету, не припадала к новым источникам знаний под руководством мудрого чужеземца, который в ее прежнем мире вообще не имел бы права на существование. Как если бы она — в один-единственный роковой миг — не потеряла целых пять лет своей жизни.
— Мун, дорогая... — Откуда-то сверху до нее долетел неуверенный голос Элси; она звала ее мягко, но настойчиво. Прозрачная оболочка кокона мешала ей взглянуть Элси в лицо; порой ей было тяжело дышать, а может, просто сказывалось чрезмерное напряжение. Она зажмурилась, почувствовав, как весь корабль задрожал; она понимала неизбежность их гибели, если только... Она быстро открыла глаза, чтобы услышать ужасный приговор и встретить смерть лицом к лицу...
Но Черные Ворота ничем не напоминали лик Смерти — это было чисто астрономическое явление, «дыра» в пространстве, проткнутая в самом начале времен и все больше сама в себя проваливающаяся. Причина ее возникновения коренилась как бы в другой действительности, в той бесконечности времени и пространства, которая, возможно, была раем для черных ангелов — умирающих солнц этой тьмы. Вокруг непознаваемой сердцевины Черных Ворот материя закручивалась в бурном водовороте, всасываясь в колодец чудовищной гравитации. Между внешним миром, который Мун хорошо знала, находящимся за пределами «черной дыры», и внутренним миром этого удивительного и чудовищного явления была некая зона, где бесконечность оказывалась достижимой, где пространство и время как бы меняли свои полюса, и можно было передвигаться, не завися от законов нормального пространства-времени. Этот странный лимб был, точно ходами червей, изрешечен некоей первородной «шрапнелью» — обломками взорвавшихся планет, погибших в тот период, когда новая вселенная нарождалась среди грохота и вспышек огня. Имея определенные знания и соответствующее оборудование, люди могли проскользнуть, подобно мысли, из одного конца познанной Вселенной в другой, воспользовавшись проходом в Черных Воротах.
Даже космические корабли Старой Империи, способные развивать гиперсветовую скорость, пользовались Черными Воротами для того, чтобы мгновенно преодолевать немыслимые расстояния в межгалактическом пространстве. Однако теперь, когда ближайший источник того редкого элемента, который необходим был для создания подобных кораблей, находился слишком далеко, в иной солнечной системе, в тысяче световых лет от планеты Харему, ее корабли не могли долететь туда ни за недели, ни за месяцы, ни за годы. Ах, если бы хоть один корабль, посланный учеными Харему в космическую даль, сумел вернуться!.. Вероятно, его возвращение послужило бы началом новой эры...