Снежная Королева
Шрифт:
Шлыков стоял чуть в стороне, глядел с прищуром, как в прицел — чуял, что дело пахнет керосином. Лера внезапно почувствовала жуткую, свинцовую усталость. Что делать? Как объяснить, что ее путь — самый верный, то есть другого пути вообще нету? Василий Шлыков никому не верит — тяжелая жизнь научила, да и ждать ему некогда, время быстро уходит.
— Все там лежит в целости и сохранности, не соврал Лом. Что делать хочешь, Вася? — мягко спросила она.
— Долго об этом думал, — протянул он, — тут никакая машина не пройдет, разве что бэтээр. А если пешком до газика бегать,
Внезапно резко закричала над головой какая-то птица, деревья зашумели. Лера зябко повела плечами. Митька молча плюхнул назад крышку люка.
Они провозились долго, приводя местность в прежний вид, и нагнали Василия только возле просеки. Машина ожидала их на том же месте, нетронутая, и у Леры немного отпустило внутри, как будто ослаб тугой узел.
«Козлик» лихо скатился с пологого холма и, подпрыгивая на ухабах, запрыгал по грунтовке, оправдывая свое меткое прозвище.
— Все почки на этом драндулете отобьешь! — проворчал Митька, выворачивая руль и огибая огромный валун.
— А на твоей таратайке лаковой мы бы и полпути не проехали! — беззлобно отозвался Василий. — По этим-то колдобинам…
Он не успел договорить. Едва машина выехала из-за валуна, как впереди прогремел выстрел. Митька резко качнулся, надавил на тормоз, и «козлик» остановился, развернувшись поперек дороги. Лера увидела впереди, метрах в пятидесяти, черный джип, полуприкрытый кустами.
— Митька, ты чего встал? — выкрикнула она. — Жми на газ, разворачивайся! Попытаемся уйти лесом, иначе они нас здесь, как кроликов, перестреляют!
Митька не отвечал. Он безвольно откинулся на спинку сиденья и смотрел куда-то прямо перед собой. Лера схватила его за воротник, встряхнула… и отдернула руку: на груди старого приятеля расплывалось темное неровное пятно. Митька удивленно глядел на нее остановившимися глазами.
— Митька… — она испуганно тормошила его. — Ты чего, Митька? Ты ранен?
— Убит он! — рявкнул сзади Василий. — Не видишь, что ли? Бросай его, если сама жить хочешь!
Она вгляделась и поняла, что Митька уже не дышит. Все кончено, сердце остановилось.
Еще одна смерть на ее совести. За что ей все это? За что? Но если сейчас не поторопиться и дать волю чувствам, так же будешь сидеть и невидящим взглядом смотреть в небо.
Лера выругалась, вытащила из-под Митькиного ремня пистолет, открыла дверцу с его стороны и вытолкнула безжизненное тело на землю, на розовый карельский песок, поросший редким вереском. Сжав зубы, стараясь ни о чем не думать, она пересела на место водителя и тронула машину с места. Послушный «газик» рванул, как застоявшаяся лошадка. Лера круто вывернула руль и развернулась, бросив взгляд на оставшийся позади Митькин труп. Боковым зрением она увидела, что джип тронулся с места и покатил следом.
— Отбегался, болезный! — сочувственно проговорил сзади Василий. — Царство ему небесное… Да и мы с тобой, девонька, скоро отбегаемся! Не иначе тот мужик с хутора нас заложил! То-то он тогда так заторопился, то-то заспешил! Эти его, наверное, следить приставили, Лома
— Может быть, — ответила Лера сквозь сжатые зубы.
Перед глазами у нее стояло мертвое Митькино лицо, его глаза, глядевшие на что-то, чего не видели они, живые. Лера пыталась пока не думать о нем, о том, что он жил себе во Владимире, не мечтая о большем, и погиб именно из-за нее, из-за ее погони за миражом. Сейчас у нее были более неотложные заботы.
Она вела газик крутыми зигзагами, опасаясь выстрелов, однако из джипа пока что не стреляли.
— Не стреляют, — произнес Василий вслух то, о чем она подумала, — живыми взять хотят!
— Да, — подтвердила Лера, — чтобы мы привели их к тайнику Лома. Они и так очень долго ждали.
Она свернула с грунтовки на широкую просеку, заросшую мелким кустарником. Газик прыгал по ухабам, не снижая скорости, но и черный джип не отставал. Неожиданно просека оборвалась, перед газиком оказался край глубокого оврага.
— Ну вот и все, — проговорила Лера через силу, заглушив мотор, — дальше дороги нет.
— Погоди, девонька, — Василий распахнул ватник и вытащил из-за пазухи свой обрез. — Караул кричать мы не будем, мы не таковские! Мы еще порыпаемся…
Он выбил прикладом стекло, высунул в окошко ствол обреза и нажал на спуск. Лера на секунду оглохла, так шарахнуло это примитивное крестьянское оружие. Черный джип резко затормозил, в его боку образовалась неровная дыра.
— Одно плохо, — глухо проговорил Василий, пригибаясь и вытаскивая из кармана ватника патрон, — каждый раз перезаряжать приходится… бьет-то он хорошо, наверняка, медведя наповал уложит, да вот неточно! Ежели близко, так самое милое дело, а с двадцати метров уже и промахнуться можно! Ты, девонька, беги, я их задержу! Мне-то, с моими ногами, так и так не уйти.
— Возьми Митькин пистолет! — Лера протянула Василию «беретту».
— Не надо! — отмахнулся инвалид, перезаряжая свое допотопное оружие. — Я к такому непривычный, обрез — он сподручнее будет… да вот у меня еще кое-что имеется… — и он показал Лере валявшуюся в недвижимых, скованных параличом ногах мину. — Не зря Митька в ДОТе подобрал, полезная вещь… я такими по молодости рыбу в речке нашей глушил… вот и пригодилась.
Из джипа начали стрелять. Василий поднял обрез, и у Леры снова заложило уши от грохота. Из черной машины выкатилась скорченная, залитая кровью фигура.
— Одного, кажись, достал, — удовлетворенно проговорил Василий и рывком повернулся к Лере, в глазах его мелькнуло что-то, чего раньше она не замечала. — Говорят тебе — беги! Не дай бог, в руки им попадешься — знаешь, как они с тобой обойдутся?
Лера представила, что ее ждет, послушалась и выкатилась из «козлика» со стороны оврага. Не удержавшись на ногах, она покатилась по склону, обдирая лицо и руки о колючий кустарник. К счастью, падение продолжалось недолго. Она встала налоги, убедившись, что ничего не сломала и даже всерьез не ушиблась. Сверху, с края оврага, доносились беспорядочные пистолетные выстрелы. Время от времени их перекрывал тяжелый грохот обреза. Значит, Василий еще жив.