Снежная Жаба

Ольховская Анна Николаевна

А возле грузовика раненой птицей металась та самая женщина-камышина, высохшая за это время еще больше. По худенькому изможденному лицу текли слезы, женщина цеплялась за каждую вещь и надсадно кричала:

— Ну что ж вы делаете, люди?! У меня же дочь смертельно больна, а вы нас на улицу вышвыриваете!

— Во-первых, не на улицу, — раздраженно процедил один из приставов, — вам предоставили жилье, и то только из-за вашей дочери, вошли в ваше положение. А во-вторых — вы что же думали, можно набрать кредиты в банке и забыть о них?

— Но я ведь не себе брала! Я на обследование доченьки деньги брала!

А потом на операцию понадобились!

— И что? Надо было в благотворительные фонды обращаться, а не в банк!

— Так ведь в фондах таких, как мы с Сашенькой, много, и всем деньги нужны! Нам обещали помочь, но не сразу, а деньги нужны были срочно!

— Я все понимаю, женщина, но закон есть закон! Вы брали последний кредит под залог этого дома, внесли только один платеж, и на этом все.

— Но все деньги уходили на Сашеньку! Ей после операции еще лечиться сколько надо было! И все равно не хватило денег-то, пришлось досрочно уехать! А теперь обнаружилось, что появились метастазы! Сашенька месяц назад только из Москвы вернулась, с обследования, я даже не смогла с ней поехать! И рядом меня не было, когда девочке моей эту страшную новость сообщили! А теперь Сашеньке все хуже и хуже, она уже ходить не может, а вы… вы нас из дома вышвыриваете!

— Вам предоставлено другое жилье, — угрюмо произнес пристав, стараясь не смотреть на появившуюся в дверях дома мертвенно-бледную девушку в инвалидной коляске.

— Да какое же это жилье! — взвыла женщина, бессильно опускаясь прямо на землю. — Почти выселенный барак без воды, отопления и туалета!

— Вода в колонке, туалет во дворе. А топить дровами можно.

— Будьте вы прокляты!

— Мама, не надо, — еле слышно прошелестела девушка. — Не унижайся перед ними.

— Но как же, Сашенька…

— Все, хватит тут цирк устраивать! — Пристав наклонился и поднял женщину с земли. — Садитесь в машину и поехали.

И они поехали.

А на движущийся следом джип внимания никто не обратил.

Глава 14

Руины, к которым подъехал грузовик с вынужденными переселенцами, назвать жильем мог только страдающий психическими отклонениями оптимист. Или особь, у которой совесть была схожа с хвостом ящерицы — в случае необходимости легко отваливалась.

В стенах покосившегося двухэтажного барака, построенного, похоже, в год отмены крепостного права, зияли здоровенные, не меньше десяти сантиметров толщиной, трещины. Половина окон скалилась острыми стеклянными клыками, двери в подъезд не было — вход свободный для всех желающих. Ни палисадника, ни лавочек возле дома не наблюдалось, а вот скопление маргинальных личностей, чью половую принадлежность с ходу и не определишь, очень даже наблюдалось.

При виде подъехавшей кавалькады машин опухшие, фантазийно разукрашенные синяками разной степени давности лица аборигенов, явно маявшихся похмельем, просияли. В щелочках подбитых глаз мутно заплескалось предвкушение праздника — а че, новые соседи приехали, рази не нальют по случаю знакомства!

Кай припарковал свой джип за полосой густого, разросшегося на свободе кустарника (да ну, откуда здесь Зеленстрой!), заглушил мотор и осмотрелся.

И понял, что план А отменяется.

Следуя за грузовиком, Кай решил дождаться, пока приставы разгрузят вещи, занесут их в дом, помогут обустроиться и уедут. И настанет его очередь.

Но сейчас, увидев, КУДА собираются поселить немолодую измученную женщину со смертельно больной дочерью на руках, он понял — этого допустить нельзя.

А поскольку план Б он продумать не успел, придется импровизировать. Главное, не растратить силы по пустякам, работы предстоит много, и расходовать запас энергии надо с максимальным эффектом.

Для начала — определить, кто в этой камарилье главный засланец. В смысле — присланный руководящий работник.

Вон тот крепыш в форме, у которого в руках папка с документами? Он вроде отдает распоряжения, и он же отмахивался от отчаявшейся женщины там, возле ее разоренного гнезда.

Ну что же, сейчас проверим.

Кай откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, сосредотачиваясь.

А обстановка возле «подъезда» барака тем временем накалялась. Женщина, увидев подтянувшуюся к машине стаю смердевших физически и душевно туземцев, побледнела и схватилась за сердце:

— Господи! Это кто?!

— Соседи мы ваши, женщинка, — приветливо обнажило оставшиеся три черных зуба грязное, всклокоченное, одетое в рваные портки и драный свитер существо. — Я — Маша. В третьей квартире живу. Это вот — муж мой нынешний, Митяй. А вон тот…

— Господин пристав! — Женщина выскочила из кабины грузовика и метнулась к разминавшему ноги крепышу с бумагами. — Умоляю! Пожалуйста, увезите нас отсюда! Вы что, не видите?!!

— А что я должен видеть? — равнодушно пожал плечами пристав. — Тут ничего вроде не изменилось. Вот дом, ваша квартира на первом этаже, причем целых две комнаты, — он кивнул в сторону оскалившихся пробоинами стекол. — И кухня есть. А окна пока можете фанеркой закрыть, на днях мы вам стекольщика пришлем…

— Да при чем тут окна?! Как, по-вашему, мы с дочерью сможем спокойно жить среди НИХ?!!

— Этта че? — нахмурился «нынешний муж» Митяй, на засаленных брючатах которого темнели непросохшие пятна, не понять происхождения которых мог только страдающий насморком человек. — Машк, мне показалось, или эта с… тощая рядом с нами жить брезговает?!

— Точно… так и есть…! Ах ты……! Мы к ей со всем нашим уважением, а она?…!

— Погодь, Машк, не блажи, — прогудел самец помоложе, на опухшей физиономии которого синяков почти не было — судя по размерам кулаков, фингалами товарищей по партии награждал обычно он. — Глянь, там в кабине девуля сидит, испуганными глазенками хлопает. А ничего такая, чистенькая, только бледненькая че-то. Ну ничего, у меня зарумянится!

— Да на кой она тебе, Серега? — сплюнул Митяй. — Тощая какая, глянь! И синяя аж, небось больная!

— Ниче, зато из энтих, из студенточек, видать! Я…

— Ради всего святого! — вскрикнула женщина, падая перед приставом на колени. — Увезите нас отсюда!

— Ну куда я вас увезу? — буркнул тот, отступая от рыдающей женщины. — Ордер выдан на этот дом, ничего другого у города для вас нет.

— Да хоть на вокзал, хоть в лес! Мы шалаш построим!

— Не имею права, мне отчитываться перед руководством. Выгружайте вещи! — гаркнул он курившим в кузове грузчикам.