Снежное пламя
Шрифт:
– Слушай, Страйк, ты, конечно, друг классный. Я был бы только рад, если б ты и Васька стали парой. Ей как раз такой парень и нужен.
– Я слышу в твоих словах какое-то "но".
– Видишь ли, я тебя слишком хорошо знаю, - Пашка встал рядом. Теперь парни дружно смотрели в пол, словно там было что-то крайне интересное.
– Ты слишком любишь бросать девушек, и я не хочу, чтобы Васька стала одной из них.
– Но я не...
– Слушай, мне то хоть не ври, а? Ты после своей Ирки никого к себе близко не подпускаешь. Страйк, ну отстань от моей сестры. Я,
– Я понял, - глухо отозвался Елисей.
– Можешь не волноваться, твоя сестра меня уже послала.
– Она дура?!
– Тьфу, - парень сплюнул.
– Да пошел ты, Паша, сам не знаешь, что говоришь. Но можешь быть спокоен, твоя сестра тоже не намерена заводить со мной отношения. Так что будем считать, что это был просто срыв после пережитого стресса.
Но сам он так не считал. Во всяком случае, с его стороны все было гораздо серьезнее. Правда, это и пугало. Елисей, после случая с Ириной, боялся снова привязаться к кому-либо. Тем более к девушке, которая принадлежала другому. Это только в кино или в книгах главный герой сметает всех соперников на своем пути, а очарованная его силой дама сдается без сопротивления. А в реальной жизни Елисей сильно сомневался, что таким образом сможет забрать Ваську себе. Она же не вещь, в конце концов и не бессловесная скотина, которая переходит к сильнейшему. Девушка сама вольна выбирать.
Хотя - Елисей усмехнулся - Глеб не его друг. Это только девушки друзей неприкосновенны, а за всех остальных можно и нужно бороться. Правда, есть опасность, что в результате борьбы Василисы просто пошлет его куда подальше. Парень так и смог до конца понять, как она относится к нему. Да ладно, чего уж там, он и в себе еще не разобрался.
Пребывая в таких расстроенных чувствах, парень дошел до выхода из больницы и столкнулся там с Аленой и Васькой. Обе поспешно выскользнули за дверь и практически бегом направились к микроавтобусу, стоявшему неподалеку.
"Ясно, начинаем избегать меня любыми путями", - эту игру Елисей знал, но играть в нее не собирался. Надо спокойно поговорить с Василисой, ведь многое осталось недосказанным.
В микроавтобусе, пока ехали в гостиницу, поговорить не удалось. Девчонки, усевшись на заднее сидение, о чем-то негромко переговаривались. А Пашка, сидевший рядом, все пытался завязать беседу. Похоже, чувствовал себя немного виноватым за тот разговор. Но Елисей на него не обижался, он бы тоже был не в восторге, если бы человек с репутацией бабника, полез к его сестре.
Василису он подкараулил, когда уже выходили из гостиницы. Выехать решили заблаговременно, на случай непредвиденных задержек. Все же горная дорога, мало ли что.
– Лиса, можно тебя на минуту?
– Елисей окликнул девушку, дождавшись когда остальные уже выйдут из номера.
– Да, - Васька оглянулась.
– Что такое?
Елисей взъерошил волосы и понял, что не совсем понимает с чего лучше начать разговор. Да и время поджимало.
– Скажи, ты правда все сможешь так легко забыть?
"Конечно, нет, не смогу. Я вот сейчас
– А у нас есть выбор?
– Есть, - Елисей сделал шаг вперед.
– Ты понимаешь о чем я?
О да, Васька понимала. Парень явно намекал на то, чтобы она бросила Глеба и начала встречаться с ним. Ну или не встречаться, а чисто заниматься сексом. Василиса покачала головой и поинтересовалась:
– Слышь, Елисей, а как ты ко мне относишься?
– А ты этой ночью не поняла?
– попробовал отшутиться парень.
– Считай, что у меня приступ кретинизма, - отозвалась Васька.
– Говори быстрее. Нас там машина ждет. Сейчас придет очень злой Паша.
Елисей заглянул в темно-серые глаза собеседницы. Ведь всего три слова и у них появится шанс быть вместе.
– Ты мне нравишься, - он потом возненавидел себя за трусость.
– М-м-м-м, даже очень.
Васька как-то разом потухла, словно ждала чего-то другого. Так ребенок в Новый Год ждет велосипед, а получает новый портфель. Вроде вещь нужная, но нелюбимая.
– Ясно, - она отвернулась.
– Давай мы все забудем, ладно? Это ты у нас свободный, а я невеста Глеба. Кстати, не смей ему ничего говорить.
Елисей и не думал о таком. Он понимал, что вздумай просветить парня насчет Васькиной измены и все - девушка его не простит. Следовало действовать как-то по-другому. Но как?
Так и не нашел ответа. Они молча вышли из гостиницы, игнорируя вопросительные взгляды друзей. Молча сели в машину и поехали в аэропорт.
В самолете Елисей оказался далеко от Васьки, которая села рядом с Аленой. На миг ему показалось, что девушка тоже с сожалением поглядывает в его сторону. Но в следующий момент Василиса уже отвернулась, полностью переключившись на разговор с подругой.
Так и летели. Елисей то дремал, то смотрел в иллюминатор, но внизу, кроме белых облаков, больше ничего не было видно.
"А, может, стоило ей сказать те самые слова?
– парень чуть приподнялся и попытался увидеть рыжую макушку.
– Или все же не стоит?"
Он лишь раз говорил признание в любви. Ирине. После этого больше никогда не отважился вновь на такое.
И вообще он растерял весь романтический налет, который был у него раньше. Елисей зевнул и вдруг с некоторым ожесточением подумал: "Да что я как гормональный подросток тут исхожу слюнями. Не хочет - не надо. Других найду, не хуже"
***
За весь полет произошло лишь одно происшествие, разозлившее Ваську с Елисеем и повеселившее остальных.
Возвращаясь из туалета, Василиса увидела, что возле Елисея замерла в полупоклоне одна из стюардесс. Замедлив шаг, девушка буквально проползла мимо парочки и услышала нежное воркование. Симпатичная белокурая стюардесса откровенно заигрывала со Страйком, а тот вроде был совсем не против.
"-Говорила же, что бабник", - тоскливо заныло где-то в сердце. Скользнув на свое место, Васька не выдержала и обернулась. Стюардесса наклонилась совсем низко и, кажется, что-то шептала на ухо Елисею.