Снежный ангел
Шрифт:
Невозможная женщина. Пусть бы она замерзла на дороге, это послужило бы ей уроком. Интересно, проехали они две мили или нет? Наверное, что-то около того или даже чуть больше. В любом случае довольно: она наверняка уже превратилась в ледышку. Да и снегопад начинал вызывать опасения. К тому времени как он догонит сестру и доберется до ближайшей гостиницы, дорогу изрядно засыплет снегом. Оставалось надеяться, что буран окажется непродолжительным.
Да, они отъехали достаточно далеко. Он наклонился вперед, чтобы постучать кучеру. Но в эту секунду экипаж резко качнулся
Шел снег – большие пушистые хлопья. Из такого снега хорошо лепить снежки. С каждой минутой снежинки падали все быстрее, их становилось все больше.
«Ну, – подумал граф Уэзерби, удобно откинувшись на подушки в своем комфортабельном экипаже, – должно быть, мы уже почти на месте». «Местом» был охотничий домик его приятеля Прайса в Нортгемптоншире.
Граф с самого полудня поглядывал на небо, затянутое тучами, опасаясь, что они разверзнутся, обрушившись на землю дождем или снегом. Меньше всего на свете ему хотелось оказаться застигнутым в пути метелью и провести ночь на постоялом дворе.
Домик Прайса уже близко. Наверняка до него осталось не больше нескольких миль. Тем обиднее будет, если он все же не успеет доехать. Хотя по такой погоде снегопад вполне мог начаться еще несколько часов назад.
Граф выглянул в окно и отметил, что дорогу уже припорошило снегом.
И зачем он только тащится в этот охотничий домик, затерянный в глуши Нортгемптоншира, да еще в полном одиночестве? Он мог бы сидеть сейчас в своем уютном лондонском доме, или в читальне Уайтс-клуба, или в будуаре у Джуд.
Нет. Граф нахмурился. Только не у Джуд, с ее бесконечным хныканьем и сиплым кашлем. Кроме того, через месяц состоится его официальная помолвка с Аннабелл. Как ни горько было это сознавать, но пути к отступлению уже не было – уступив уговорам матери и собственному чувству долга, он сказал отцу Аннабелл о своем намерении жениться на девушке и получил его предварительное согласие. Мать и сестры были очень довольны его решением.
А с какой стати ему самому быть недовольным? Никто не принуждал его к женитьбе с пистолетом у виска. И теперь, когда уже назначена дата помолвки, поздно терзаться напрасными сожалениями.
Через три месяца ему исполнится тридцать – критический возраст для любого мужчины, тем более, если он богат и принадлежит к британской аристократии. В двадцать девять лет еще позволительно быть холостым, так как впереди есть некоторое время, чтобы остепениться, но, оставаясь неженатым в тридцать, наследник титула поступает эгоистично, так как рискует оставить свой род без продолжения. К этому времени в доме пора заводить детскую. И потому граф Уэзерби, пусть и неохотно, смирился с неизбежным.
Он вздохнул и положил скрещенные ноги на противоположное сиденье. По крайней мере Аннабелл довольно красива и кажется достаточно разумной для своего возраста. Он давно знал, что если ему и придется жениться, то скорее всего на этой девушке. Его мать лелеяла эту надежду многие годы. Он не
Решение принято. Он вступает в новую фазу жизни, и нужно отнестись к этому как к данности. Граф полагал, что со временем привыкнет к жене и будет доволен своим существованием.
Как же все-таки неудачно сложились обстоятельства! У него оставался только месяц свободы, и даже им он не сможет воспользоваться как следует! Несмотря на бурный темперамент, граф имел несколько старомодные понятия о супружеской верности. Старомодные, потому что большинство приятелей не разделяли его точку зрения. Многие знакомые ему мужчины были счастливы в браке и тем не менее имели уютное любовное гнездышко на стороне. Ему и самому претила мысль о супружеской верности, тем более что он вовсе не желал расставаться с Джуд. Она была его любовницей уже почти год и знала, как доставить ему удовольствие. Но граф понимал, что может встречаться с Джуд только до объявления помолвки. Нет, конечно, он еще увидится с ней, но только для того, чтобы сообщить о своей женитьбе.
Но до помолвки оставалось некоторое время, и лорд Уэзерби собирался погостить вместе с Джуд в охотничьем домике своего приятеля. Сам Прайс также намеревался приехать туда со своей новой пассией. Эта неделя символизировала для графа прощание со свободой. И надо же было тете Прайса именно в день их отъезда покинуть этот мир! Естественно, Прайс был вынужден остаться на похороны. Он очень сожалел, что их планы разрушились столь неожиданным образом, однако настаивал, чтобы Уэзерби и Джуд отправлялись в Нортгемптоншир, где все было готово к их приезду.
Но в то же утро, когда граф подъехал к дому Джуд в экипаже, нагруженном сундуками с нарядами и украшениями, к нему вышел лакей и сообщил, что хозяйка лежит в постели с температурой, кашлем и насморком. Лорд Уэзерби послал за доктором, не стал возражать, когда Джуд посоветовала ему воздержаться от поцелуя, и, вконец расстроенный, вернулся домой.
«И что же? – подумал он, подъехав к крыльцу своего дома. – Смириться с поражением? Нет».. Неожиданно для самого себя он велел кучеру поворачивать и ехать в Нортгемптоншир. Вот как получилось, что граф в полном одиночестве отправился в путешествие, которое планировалось совершить вчетвером.
Зачем он это сделал? Как собирается развлекаться в безлюдной глуши? В том, что он будет там один, не было никакого сомнения. Граф прижался лицом к стеклу и стал смотреть на дорогу. Все кругом побелело. И похоже, снег прекратится не скоро. Наверное, все эти дни ему придется безвылазно сидеть в доме. И когда настанет пора возвращаться, он будет готов завыть от тоски по людям.
Граф заметил одинокую фигуру на обочине дороги. Человек шел им навстречу. Лорд Уэзерби только собрался постучать кучеру в окно, как тот уже остановил экипаж. Кто это бредет в такую погоду по дороге, согнувшись от неистового ветра? Может быть, этот человек живет где-то неподалеку? Однако граф не видел на протяжении вот уже нескольких миль никакого жилья.