Снежный Арс, или Муж на 10 дней
Шрифт:
Страх… В первую очередь появился он — липкий, пронзавший сердце и заставлявший неметь тело. Игнорировать удивленные взгляды и шепотки оказалось нелегко. Но мы шли как настоящая пара, гордо держа головы и вежливо здороваясь с сотрудниками офиса. Благо в лифте никого не оказалось, и я смогла с облегчением выдохнуть. Когда дошли до дверей моей приемной, впору было растеряться. Снежный еле ощутимо положил ладонь на мою спину и сухо коснулся губами щеки.
— Я чуть позже загляну. Есть разговор.
Короткий кивок его более чем удовлетворил, поэтому вскоре мужчина скрылся за поворотом. При виде меня Галина
— Анна Сергеевна, к вам с раннего утра ломится Вадим Владимирович. Еще звонили Нестеров и Казанский — утреннее ЧП заставило многих переживать.
— Если они так переживали, то могли бы сами решить проблему и не отвлекать руководство. Сделай мне кофе.
— Конечно, Анна Сергеевна. Там принесли бумаги на рассмотрение, я оставила на столе.
— Спасибо. — Я прищурилась, изучая напряженное лицо Галины. — Что-то случилось?
— Н-нет. С чего вы взяли?
— Галя… — произнесла с нажимом.
— Вадим Владимирович был очень зол, а весь офис уже толкует о вас всякое, — выпалила женщина. — Ко мне даже заглядывали с соседних отделов. Если что, я всех гнала прочь.
Я улыбнулась, а потом и вовсе рассмеялась. Натворила же делов. Даже секретари в шоке. Еще бы! Верная, как собака, Алмазная выходит замуж за совершенно другого человека. Та, к которой было не подступиться, теперь связывает себя узами брака практически с первым встречным. Обозвав ситуацию “безобразием”, я дала распоряжение впускать ко мне только Снежного и закрыла за собой дверь кабинета прежде, чем она успела ответить. Пусть оправляется от новости без моего участия.
На столе действительно лежали бумаги. Четыре папки. Иногда казалось, что документация выдумана самим сатаной, дабы устроить ад на земле — ни одна работа не утомляет так, как день среди шуршащих листов.
Получив любимый кофе, я ушла с головой в отчеты, надеясь на спокойное продолжение дня. Естественно, моим надеждам не суждено было сбыться. Стычку в приемной я пропустила мимо ушей. А то, что Галя без боя не желала сдаваться, поняла сразу, как только дверь отворилась настежь, и на пороге появился Вадим. Секретарь за его спиной разве что ногти не грызла. И проблема вовсе не в пугливости женщины, просто за право следить за делами Анны Алмазной боролись очень многие, и терять место из-за пустяка, попав под горячую руку, Галина точно не хотела.
— Ань, надо поговорить! — безапелляционно заявил Токарев, не скрывая ярость.
Весь такой суровый и обиженный. Лучше бы он застал меня со Снежным и почувствовал на своей шкуре, какого это, когда видишь любимого человека с другим. Только вряд ли в нем живет прекрасное ни с чем несравнимое чувство. Тут, скорее, уязвленная гордость и бессилие перед сложившейся ситуацией.
— Ну проходи, коль пришел.
Он в несколько широких шагов преодолел расстояние до моего стола и остановился напротив. Видимо, не находя себе места из-за разбившихся планов и не понимая, куда деть руки, он просто сложил их на груди. Теперь от напускного спокойствия, которое наблюдалось вчера, не осталось и следа.
— Ты что-то хотел?
Почему-то, глядя на него, я испытала удовольствие. А обиду, грозившую вновь вылезти из глубин сердца, до поры до времени уняла. Сейчас следовало быть молодцом, показать ему, кто является хозяином, а кому не следовало вламываться ко мне. Тем более что прав и возможностей у меня имелось намного больше, чем у него.
— Судя по тому, как мило вы держались за ручки, это правда, — выплевывая каждое слово, сказал Вадим.
— А как иначе, милый? — спросила я, не скрывая ехидства. — Ты не единственный специалист по розыгрышам. Разве что плохо скрываешься.
— Хочешь сказать, это длится уже давно? — он не выдержал и уперся руками в стол.
— Хочу сказать, что моя личная жизнь тебя не касается.
— Ань, неужели ты из-за одной секретарши готова разрушить то, что мы строили два года?
Я чуть не задохнулась от возмущения, поэтому тоже вскочила. Теперь мы находились на одном уровне. Токарев никогда не был высоким, сильным, плечистым… Похоже, и с характером не заладилось. Это я построила замок из песка, возвела его в ранг рыцаря и доверчиво играла роль хрупкой принцессы. А сейчас до дрожи в коленях хотелось выцарапать его серые глаза, причинить ту же боль, какую он причинил мне. Хотя внутри шла невыносимая борьба: коснуться пшеничных волос, пройтись ладонью по высоким скулам, будто невзначай дотронуться тонких губ, ослабить тугой галстук… Простить? Я хмыкнула. Глупая женщина. Что-то внутри меня не давало показать свою слабость. Злость ушла на задний план. Спокойствие, и только оно. Будто передо мной не бывший возлюбленный, а обычный подчиненный, один из тысячи “белых воротничков”.
— То есть, по-твоему, это я виновата? Вадим, не играй с огнем, иначе твои дни работы в этой компании резко сократятся!
— Минуточку, — его широкие брови медленно поползли вверх, — ты мне угрожаешь? Или месть? Решила подшутить надо мной?
— Мне совсем не до шуток. Неужели ты до сих пор видишь перед собой наивную девочку?
— Нет. Просто не понимаю, почему ты взъелась на меня из-за какой-то бабы?
— Да чихать я хотела на какую-то бабу! — мой голос сорвался на крик, а на глаза навернулись слезы. Как можно быть таким твердолобым? — Думаешь, мне есть до нее дело? Мои чувства растоптал ты, Вадим! Столько времени изменять…
— Значит, я был прав. Мстишь. И Арс тебе просто подыгрывает.
— С чего бы ему так поступать?
— Он давно роет под меня, хоть и строит из себя невинную овцу.
— Вас слышно аж на первом этаже, — раздался голос Арсения, и мы оба посмотрели в сторону двери. Он хмуро оглядел нас и, не скрывая интереса, вошел.
— Снежный, выйди, — скомандовал Токарев, взглядом прожигая в нем дыру.
— Это не твой кабинет, Вадим, не тебе решать, кому здесь находиться.
Арс подошел ко мне и достал из кармана помолвочное кольцо, именно то, которое я выбрала этим утром — с голубым бриллиантом.
— Ань, ты обронила его в салоне автомобиля, — он мягко обхватил мою ладонь, надел украшение на безымянный палец и смотрел так, будто в машине мы занимались чем-то до ужаса неприличным. — В следующий раз будь осмотрительнее.
— Конечно, — я улыбнулась и опустила взгляд на тонкий ободок белого золота и сверкающий драгоценный камень. Наверняка со стороны это смотрелось, как покорность, но на самом деле не нашлось другого способа скрыть слезы.
— И давно это у вас?
Я посмотрела на Вадима, чьи желваки подрагивали.