Снежный пожар

Уитни Филлис

— Так вы переезжаете, Линда? — Он сжал мне руку.

У меня уже не было выбора. Я повиновалась чувству долга.

— Я вернусь в Сторожку и соберу вещи. Но мне бы не хотелось бросать работу. Возможно, и для Адрии будет лучше, если мне придется уходить по вечерам: тогда она не станет расценивать мое присутствие как что-то гарантированное.

Джулиан проводил меня до передней двери. Выйдя на крыльцо, мы столкнулись там с Эмори Ольтом.

Я быстро повернулась к Джулиану.

— Не сообщите ли вы мистеру Ольту, что я буду жить в доме? Он не одобряет моего появления в ваших владениях.

— Все в порядке, Эмори, — обратился Джулиан к старику. — Мисс Ирл присмотрит за Адрией. Она останется у нас в доме на некоторое время.

Я приготовилась к самому худшему. Рано или поздно Эмори скажет Джулиану, кто я такая. Но сейчас он этого не сделал. Он только кивнул Джулиану, мрачно взглянул на меня и, прихрамывая, скрылся за углом дома. По крайней мере, он не станет преследовать меня, когда я буду идти по лесу.

Вернувшись в сторожку, я решила найти Клея. Шен многое мне порассказала. Я узнала причину, по которой Клей недолюбливал Марго. Интересно, насколько сильной была его неприязнь; ведь он мог ее не только ненавидеть, но и бояться. Разве этого недостаточно, чтобы предпринять кое-какие действия после того, как Стюарт вышел из библиотеки, расположенной рядом с комнатой Марго? Клей мне нравился, но ради Стюарта я не должна исключать и эту версию.

Я обнаружила Клея в кухне, он обсуждал с поваром меню. Когда я спросила, не может ли он со мной поговорить, Клей отложил дела и прошел со мной в комнату отдыха. Мы сели на диван перед погасшим камином.

Я рассказала ему о предложении Джулиана. Клей слушал внимательно, поглаживая свою аккуратную квадратную бородку.

— Значит, тебе удалось добиться своего и проникнуть в этот дом, Линда.

— Адрия меня полюбила. Возможно, она нуждается во мне. Я тоже ее люблю. И должна попытаться ей помочь.

Клей взял кочергу и стал ворошить юлу в камине.

— Я верю в твою искренность, когда ты говоришь об Адрии. Но что произойдет, когда Джулиан узнает о твоем маскараде; ведь рано или поздно это случится? Он не сможет с этим примириться. Не получится ли так, что ты принесешь Адрии больше вреда, чем пользы?

— Я должна попробовать, — упрямо повторила я.

— Может, будет лучше, если я скажу ему правду? Пусть он узнает ее от меня и остановит эту авантюру, пока дело не зашло слишком далеко.

Я умоляюще взяла его за руку.

— Не делай этого, Клей… ну, пожалуйста. Дай мне этот шанс. Ради Стюарта.

На его лице появилась смутная и несколько кривая улыбка, но он мягко накрыл ладонью мое запястье.

— Ты просишь меня так, как ребенок вымаливает лакомства у родителей. Мне жаль, что ты оказалась вовлеченной в интриги Грейстоунза, хотя и не по своей вине. Полагаю, что ты не сможешь причинить большого вреда по прошествии столь долгого времени…

— Что ты хочешь этим сказать? Что в доме существует какое-то свидетельство преступления, которое со временем становится все труднее распознать?

— Может, и так, — беззаботно ответил он, — Но в данный момент меня интересует другой вопрос: где я возьму горничную на сегодняшний вечер?

— Джулиан не возражает, если я сохраню эту работу. Я и так буду с Адрией большую часть дня. Возможно, я с ней немного позанимаюсь в качестве репетитора. А вечера она может проводить с отцом.

— Бедная Шен, — мягко сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам следовало завести ребенка. Она в этом отчаянно нуждается, ей не на кого излить свою любовь. Но я никогда не считал, что из нее может получиться хорошая мать. Способность подавлять человека своей любовью — это не добродетель.

В моем мозгу вспыхнули слова, сказанные Джулианом о Стюарте.

— Клей, считаешь ли ты, что Стюарт — испорченный человек?

— Конечно. Разве ты не подавала ему всего на блюдечке? — Произнося эти слова. Клей смотрел на меня дружелюбно, на него трудно было обижаться.

Я отогнала от себя неприятные мысли о возможных пробелах в воспитании Стюарта.

— Иногда Джулиан верит, что Стюарт толкнул кресло Марго, — сказала я. — Это то, во что ему хочется верить.

— Верно. Это наиболее безопасная для него версия.

— Как ты можешь так спокойно к этому относиться, если сам не считаешь Стюарта виновным?

Я почувствовала, что он хочет ускользнуть от ответа. Клей встал и положил кочергу на место.

— Я и сам не всегда знаю, во что верю. Но не это должно тебя беспокоить. Не думаешь ли ты, что, переезжая в Грейстоунз, вступаешь на вражескую территорию?

— Единственная реальная опасность, которая мне там угрожала, исходила от Эмори Ольта. Но Джулиан с ним поговорил.

— А как насчет кота, дважды оказывавшегося в твоей комнате? Ты думаешь, что это тоже дело рук Эмори?

— Едва ли. Джулиан считает, что это один и трюков Шен. Но я не боюсь Шен.

— Тогда ты храбрее меня, — загадочно заметил он и направился к своему кабинету.

Я поднялась к себе, чтобы упаковать вещи. На этот раз я не застала в своей комнате Циннабара — скорее всего потому, что Шен лежал постели в ожидании доктора. Последние слова Клея меня озадачили. Почему он мог бояться Шен? Хотя Шен не желала жить с ним как с мужем, она казалась заинтересованной в его писательском успехе. Если что-то и было между Клеем и Марго, Шен, кажется, обвиняла во всем ее, а не своего мужа. Смысл его слов оставался для меня загадочным, и это меня тревожило.

Правдой было и то, что я не могла переступить порог Грейстоунза без внутренней дрожи, я и впрямь чувствовала себя там как на территории противника. От дома исходила какая-то угроза. Кто-то таился в темноте, замышляя против меня козни, скрываясь под маской. Когда я перебирала в уме конкретных людей — Шен, Эмори, Клея, — мне казалось, что я знаю, чего можно от них ожидать. Угрозы Эмори были открытыми, но в них, возможно, таилось нечто такое, чего я не понимала.

Я упаковала чемодан и, прежде чем застегнуть молнию дорожной сумки, запустила руку в ее кармашек. Я ощутила под пальцами приятное прикосновение серебряного Улля. Оно подсказало мне план дальнейших действий. Я подумала том, что с момента переезда в Грейстоунз моя свобода будет стеснена, и решила навестить Стюарта, воспользовавшись тем, что не сказала Джулиану, когда перевезу в дом свой багаж. Я быстро достала из сумки медальон и повесила его себе с шею, затем застегнула пальто, скрыв под ним серебряный блеск скандинавского бога.