Снежный сон

Тронина Татьяна

Что он вчера сказал про Чужого? Усыновим, воспитаем… У них, у Рэма и Вассы, никогда не родится общих детей. За всю историю совместного сосуществования людей и алиенов подобного не случалось никогда.

Две расы иногда вступали во взаимоотношения, которые со стороны можно было, наверное, назвать любовными, но дети от этих союзов не рождались.

Впрочем, и любовными те союзы тоже было трудно назвать. Это вынужденные отношения для того, чтобы отвлечь от себя подозрения… Рэм несколько лет встречался со Светой. Не мог же он

жить все время один, молодой мужчина все-таки… Его одиночество выглядело бы подозрительным.

На самом деле у Рэма имелся дуал. Дуалка, если использовать феминитивы. Да что там, у всех алиенов были дуалы. Вторые половинки, выбранные специальной программой. Идеальные партнеры, супруги на всю жизнь. В Сопротивлении такие половинки называли дуалами, этот термин взяли из соционики, поскольку он как нельзя больше подходил данному явлению.

У Рэма его дуалом являлась алиенка Лиза, живущая в Москве. И все равно, что Рэм и Лиза только один раз встретились оффлайн… Они оба дуалы… и все тут. Дуальность – это больше чем брак, сильнее чем любовь.

Алиены не ревновали своих половинок, если те находились в близких отношениях с людьми. Алиены рассуждали так – это же люди, это несерьезно… Рэм довольно часто общался в вирте со своей дуалкой Лизой. Он считал Лизу родной душой. Он ей рассказывал о своей жизни в Кострове, взаимоотношениях с земной девушкой Светой… Но Лиза не ревновала его к Свете. Впрочем, точно так же Рэм не ревновал Лизу к ее кавалеру, человеку.

Потом, через какое-то время, Рэм и Лиза надеялись оставить земные связи и соединиться. Родить общего ребенка, наверное? Ожидание светлого будущего очень подбадривало их, они, с одной стороны, не торопили время, с другой – и не тяготились настоящим.

Алиены жили рассудком, а не чувствами… в отличие от людей. Как поняла Васса, алиены были счастливы и спокойны изначально. Не то что вечно мечущиеся люди. Смысл переживать, если у тебя есть дуал, пусть и далеко? Он есть, а значит, нет повода тосковать и расстраиваться. И не имеет значения, что соединиться с дуалом придется не скоро… К чему горячка-то?

Некоторые алиены и вовсе так и не встретились лично со своими половинками, а зачем? Для счастья достаточно ощущения, что ты не один во Вселенной.

У алиенов была развита наука, но не существовало искусства. Алиены древнее людей, они давно пережили тот период в своей цивилизации, когда большое значение имеют литература, музыка, живопись… Искусство алиенов осталось в прошлом, полностью исчерпав себя, потеряв силу. Кажется, нечто подобное происходило и на Земле уже у людей. Здесь искусство тоже начало терять свою сакральную силу.

С чего вдруг прагматичный и рассудочный алиен Рэм влюбился в Вассу, земную девушку? Совершенно непонятно.

Но оно случилось – это исключение из правил. Рэм отказался от дуалки Лизы и признал, что любит Вассу.

Возможно, это был не первый случай в совместной истории алиенов и людей,

но все же довольно редкий.

– Доброе утро, – сказал Рэм, не поворачиваясь и завороженно глядя в окно на встающее солнце.

– Доброе утро, Рэм, – ответила Васса.

– Ты ни о чем не жалеешь? – вдруг спросил он, словно услышав ее мысли.

– Нет, – ответила Васса. – А ты?

– И я – нет. Так странно. Наверное, я и правда стал превращаться в человека.

– Может, тебе стоит бросить пить потус? Если ты теперь человек, то он тебе не нужен… – засмеялась Васса.

– Не исключено, – пожал плечами Рэм, повернулся, лег рядом с Вассой и притянул ее к себе.

Обычное утро двух влюбленных, которые, едва открыв глаза, уже тянутся друг к другу. На некоторое время в комнате повисла тишина, лишь нарушаемая частым дыханием обоих.

Быть может, они натворили столько непоправимого специально, потому что только бегство и полный разрыв всех связей позволяли остаться им наедине?

Но так странно рисковать всем ради этих однообразных движений, заканчивающихся пусть и острой, но вполне обычной разрядкой. Получается, в этих судорогах, когда оба не могут расцепить ни рук, ни ног, пока не достигнут желаемого, и есть смысл жизни, что ли?

Зачем тогда все остальное: развитие науки и техники, тома умных книг до горизонта, к чему беседы философов, искания творцов… Зачем нужен космос? Если спасение и счастье лишь в одном: в этих тесных объятиях, в полном растворении в другом человеке. Какие еще звезды, разве они лучше близости с любимым? Не разумнее ли бросить все силы на то, чтобы найти радость прямо здесь, на этой Земле?

Зачем слова, зачем все мудрости мира, если достаточно сдавленного стона, вырвавшегося в пароксизме страсти? Зачем музыка, если нет ничего прекраснее ритма сердца, бьющегося в унисон с другим сердцем, тем, что рядом?

Вот так иногда рассуждала Васса.

…Васса и Рэм долго лежали, обнявшись, временами еще вздрагивая, словно пытаясь догнать и вернуть уже растаявшие во времени и пространстве ощущения. Знали, что не догнать, знали, что не вернуть, но зато через какой-то промежуток у них появится возможность вновь начать эту лихорадочную гонку за счастьем. В надежде поймать волшебное мгновение – окончательно и бесповоротно. Надо только суметь схватить его, зажать крепко-крепко в ладонях и не выпускать уже никогда.

– Пора, – прошептал Рэм, касаясь губами щеки Вассы.

Короткие сборы, на завтрак съели по фруктовому батончику.

Перед тем как выйти из номера, Рэм остановился у порога и обнял Вассу. Она обхватила его руками, замерла, чувствуя тепло его тела. «Я тебя люблю, – подумала она и с радостью, и с каким-то отчаянием. – Я тебя люблю… навсегда».

Они вышли из комнаты на веранду. Навстречу им попалась уборщица с переносным пылесосом, она спросила равнодушно:

– Номер освободился? Могу прибрать?