Снимаем порно
Шрифт:
— Фрэнки, мальчик мой, — повадился говорить Сид режиссеру этого отрывка, — давай сделаем еще один дубль, — и он щелкал пальцами с щедростью великого сеньора: «Лучше перестраховаться, чем нарваться, а, Фрэнки? Ха-ха», — в то время как съемочная группа взирала на него с сердитым любопытством, поскольку некоторые из них знали его со времен Голливуда как «Мистера Короче», что объяснялось его скаредностью и жадностью, проявлявшимися в использовании им «коротких концов». Скажем, после того как съемка завершена, последний кусок пленки, оставшийся на бобине, списывался как неиспользованный, а на самом деле его часто обрезали ассистенты до начала следующей съемки и продавали за гроши. Одним из
И сейчас, конечно, возник Лесс. Тони бодрствовал всю предыдущую ночь и писал нечто довольно общепринятое и целиком произвольное — сцены и диалоги, предположительно представляющие эпизод Анжелы в Марокко. Место действия сохранялось, поскольку путешествие на красивую съемочную площадку арабского города было запланировано как часть отвлекающего маневра для Лесса Хэррисона. Зато почти кардинально менялись действующие лица этого эпизода: главное действующее лицо больше уже не было декаденткой, свихнувшейся от наркотиков нимфоманкой. Вместо этого она была своего рода святой девой Марией, что работала в Корпусе Мира, приехав на черный континент в поисках «внутренних ценностей», или («я надеюсь, что это не звучит так уж ужасно претенциозно», написал Тони замечания на полях) «за вечными истинами». Он также заменил около дюжины черных насильников одним единственным любовником — каким-то белолицым красавцем типа Френчи Пепе ле Мока. Лесс внимательно прочитал это с неподдельным интересом, время от времени даже выдвигая свои версии.
— Я думаю, мы можем позволить себе сделать эту любовную сцену достаточно страстной, — говорил он, уверенно стукнув по сценарию на открытой странице, — всю эту сцену с голыми сиськами. Естественно, у нас будут кадры, прикрывающие эту сцену, так что не возникает никаких трудностей с продажей ее телевидению. Хотя очень жаль, что мы не смогли заполучить Бельмондо или как, ты сказал, имя того другого парня?
— А, Лямонт, — сказал Сид, — да, Андре Лямонт… Когда мы не смогли заполучить Жан-Поля, мы решили, какого черта, мы будем снимать ее с неизвестным — пусть будет свежее лицо — верно, Лесс?
Лесс с умным видом согласился.
— «Если не можешь получить лучшее, довольствуйся каждый раз неизвестным». — Папаша сказал мне это, когда мне было девять лет, Сид, а я помню все, как будто это происходило вчера. — Он бросил взгляд на свои часы. — Ого, солнце уже над нок-реей, ты знаешь, я бы не прочь пропустить сейчас стаканчик.
Сид просиял.
— Уже приступаем, Лесс! — И он разлил пенящееся вино.
— Я скажу тебе кое-что еще, Сид. — Лесс опять стукнул по сценарию, тяжело, но при этом удивительно нежно, шлепнув его так, как бизнесмен мог бы хлопнуть по заднице одаренную природой шлюху, или же футболисты друг друга в порыве нежности, — знаешь, это просто чертовски славно, я не говорю, будто это Стен Шапиро, но, Боже, когда Тони в ударе, он может по-настоящему хорошо завершить свою старую добрую игру, верно?
Сид на секунду закашлялся, но быстро взял себя в руки.
— Да, о да, он… ну, он… ну, я имею в виду, ты знаешь, как он… верно?
Затем
Там, правда, был один момент, когда Джен — восьми лет с косичками, в невинной коротенькой с оборочками юбочке школьницы — стоя спиной к камере медленно наклоняется, чтобы завязать свой ботинок.
— Скажи, — сказал Лесс, сидя рядом с Сидом в затемненной проекционной комнате, — как она из себя, эта Джен?
— О, она прекрасна, Лесс, просто прекрасна, она конечно же будет рада увидеть тебя, готов поклясться.
— Хм-м, — Лесс производил внимательный осмотр икр сзади, коленей сзади, бедер сзади, всю отраженную на экране протяженность тела, вплоть до задней части простых ровных ослепительно-белых трусиков маленькой девочки, — ах, ты знаешь, она могла бы быть просто находкой для … ну, м-м, посмотрим, сможешь ли ты привести ее в мою комнату, Сид, скажем, через полчаса после того, как мы здесь закончим.
— Не беспокойся об этом, Лесс, — заверил его Сид, — она будет там.
— Это прекрасно, Сид, и пусть она будет в том же костюме, о'кей? «Маленькая мисс Бродвей»… Мы подумываем о том, чтобы переснять сериал с Ширли Темпл [34] ! Это будет чертовски хороший шанс для девушки, которая подойдет на эту роль — знаешь, что я имею в виду?
Сид энергично закивал.
— Я с тобой, Лесс.
Было около семи часов, когда они вышли из комнаты.
34
Ширли Темпл(р. 1928) — американская актриса, снимавшаяся в кино с раннего детства. «Маленькая мисс Бродвей» (1948) — один из наиболее известных фильмов с ее участием.
— То, что я видел, Сид, — сказал Лесс, напрягая губы и уверенно качая головой, — мне понравилось. Мне нравится, как это выглядит. Папаша обычно говорит: «Покажите мне восемь кадров фильма, и я скажу вам, на что будет похожа ваша картина!» — он повторил свой мудрый уверенный кивок. — Мне понравилось, как выглядит эта картина.
Дух Сида воспарил, его тяжелая походка превратилась в своего рода гарцующие прыжки, которыми в лучшие дни он прохаживался туда-сюда по административной столовой интендантства «Метрополитен», каждый его шаг отражал вопиющую самоуверенность. Он бросил взгляд на свои часы.
— Послушай, Лесс, Дженни будет в твоей комнате в восемь, тебе надо убить около получаса, почему бы пока не пойти взглянуть на потрясающую съемочную площадку в арабском городе, которую Ники Санчес сделал для эпизода Анжелы.
Лесс кивнул.
— Этот парень просто гений. Я говорю это много лет. Папаша его открыл, ты же знаешь.
Хотя была суббота, но Сид знал, что они снимали. Он также знал, что съемки закруглились в 5–30 потому, что примерно в это время он видел Элен Вробель и пару техников, входящих в бар отеля, куда он отправился на встречу с Лессом. Поэтому он был несколько удивлен, обнаружив незапертой тяжелую звуконепроницаемую дверь, а затем увидев внутри свет с отдаленной площадки.
— Какого черта, — резко сказал Лесс, глядя на свои часы и хмуря брови, — не говори мне, что вы уже в цейтноте!
— Разумеется, нет, — заверил его Сид, запинаясь, напрягаясь и довольно обалдевшими глазами пытаясь разглядеть, что происходило на площадке вдали, — это, вероятно, м-м, уборщица.
— Уборщица, как бы не так — вся площадка освещена, — он в ярости опять посмотрел на часы. — Сейчас 7–10 субботнего вечера — это один час и сорок минут золотого времени! Что это за операция, так или иначе!?