Снова и снова
Шрифт:
От ее слов тепло растекается в груди. Я первая его официальная девушка! И мне это очень нравится.
— Да, собственно, и рассказывать нечего. Он же совсем недавно появился на нашей Арене, — начинаю увиливать от прошлого и упускаю момент нашего реального знакомства. — Столкнулись при смене моей тренировки и его команды. Собственно, так и завязалось наше общение, — невольно вспоминаю его наглые руки, скользящие по моему телу в душевой, от чего пробирает озноб. Огонечек желания просыпается в самый неподходящий момент, опаляя жгучим стыдом.
— Я надеюсь, он тебя
— Что вы, — смущенно улыбаюсь. — У вас прекрасный сын, — чувствую, как кровь приливает к щекам.
— Рада это слышать. Всегда знала, что наш Кирюша замечательный мальчик, — и мы, видимо, подумав об одном и том же, прыснули от смеха.
У Кира замечательные родители. Та семья, о которой я в своей жизни могла только мечтать. Владимир Львович совсем не такой и грозный, каким кажется на первый взгляд, а Варвара Михайловна — сама доброта. Несмотря на то, что к таким «гостям» я готова не была, мы быстро нашли общий язык и удивительно легко чувствовали себя в обществе друг друга.
День пролетает незаметно. Единственный выходной я провожу на кухне с мамой Кира. Пока учусь премудростям кулинарного искусства, узнаю много забавного о своем Кирюше. Компромат из детских историй на парня ко времени сна уже такой, что на всю жизнь хватит.
— Спокойной ночи, Варвара Михайловна!
— Приятных снов, Женечка, — улыбается женщина, приобнимая за плечи. Простой жест, но тупой болью он отдается в груди. Какие бы отношения с матерью у меня не были, я скучала. И хоть никогда перед сном, как другие родители, она не целовала в лоб и не обнимала до хохота, но эта женщина дала мне жизнь. Возможность стать той, кем я являюсь. И нужно попытаться установить хотя бы хрупкое перемирие.
Бреду в спальню Кира, снова, как вчера, обнимаю его подушку и утыкаюсь носом в пахнущую им наволочку. Удивительно, как все закрутилось и завертелось. Жизнь начала пестрить новыми, яркими красками. Сплошные дом-тренировка и тренировка-дом опостылели, а с появлением парня все кардинально поменялось. С одной стороны, это пугало, но с другой, я была в томительном ожидании чего-то прекрасного.
Проворочавшись в кровати почти до двенадцати ночи, поняла, что без чая с медом и молоком не усну. Нервы шалят. На цыпочках, стараясь сильно не шуметь, побрела на кухню.
— Варвара Михайловна? — округляю глаза от удивления, когда встречаюсь на кухне с крадущейся из гостиной матерью Кира.
— Женечка? Тоже не спится? — улыбается женщина, прижимаясь к плечу.
— Мысли-мысли.
— Ох, я тоже ворочалась, в итоге, и сама не сплю и Володе не даю. Думаю, дай пойду чаю попью. Это все мои проблемы с переменой мест, — женщина усаживает меня за обеденный стол и начинает суетиться с нашим ночным перекусом. — Представляешь, всю жизнь с мужем по командировкам, столько мест и городов поменяли, и никак не могу к этому привыкнуть. Сон плохой, не на своем месте себя ощущаю, хочется на родную
— Представляю, тяжко это, наверное: командировки и постоянные разъезды.
— Да нет. Когда любишь, все это становится такими мелочами. Женечка, а твои родители, они тоже в этом городе?
Варвара Михайловна ставит передо мной кружечку ароматного чая и со своим присаживается напротив.
— У меня родители не вместе. Развелись, когда я была маленькой. У отца новая семья, у матери… — пожимаю плечами, потому что печально это все. Не хочу раскрывать душу малознакомому человеку, но мне нравится эта душевная женщина. — У мамы я, и она всю жизнь растила из меня Олимпийскую чемпионку.
— Вы с отцом?.. — мама Кира не договаривает, но по взгляду вижу: все понимает. Машу головой и делаю глоточек чая с молоком. Тепло разливается по телу, как спокойствие по венам.
— А мать, должно быть, строгая женщина?
— Строгая. Но вы не думайте, она неплохая женщина, но иногда очень не хватает теплого слова или материнского объятия.
— Тяжело одной воспитывать ребенка. Ты на нее не обижайся, Женечка. Просто, ну, она умеет вот так. Прими такой, какой она у тебя есть.
— Стараюсь. Люблю ее, но иногда она перегибает. В стремлении сделать так, как лучше, по ее мнению, она не думает о том, что хочу я.
— Это проблемы всех мам. Свои детки появятся, и тогда поймешь. Я в свое время тоже занималась гиперопекой Кирилла. Мне все казалось не так и не тем, но в один момент поняла, что он уже вырос. Уже не лялька несмышленая, и пора бы дать ему возможность самому шишки набивать.
— Вы замечательная мать, вырастили замечательного сына, Варвара Михайловна.
— Зови меня просто тетя Варя, хорошо? — женщина улыбнулась, отчего вокруг глаз побежали маленькие морщинки.
— Хорошо, тетя Варя.
Так, сидя на кухне за чашечкой чая, мы проболтали почти до рассвета. Спать я ушла довольная и спокойная, как слон.
Глава 20. Кир
Кирюша — крутится в голове на повторе. Еще и хитрый тон Ковальчук копирует сознание с идеальной точностью. Ох, мама-мама! Эта сероглазая фигуристочка все выходные меня дразнила и провоцировала. Не представляю, как я вообще пережил эти сборы без нее под боком. Думал, взорвусь на хрен. Каждую ночь вместо крепкого сна пытки откровенными сценами, которые беспринципное сознание на любой вкус и цвет рисовало. Похоже, недостаток секса в жизни сказывается конкретно, потому что в каких позах мы только не… твою мать! Опять не туда понесло.
— Кирюх, ты спать собираешься или как?
— Книжку читать, Митяй. Камасутра называется.
— Дай тогда мне свою подуху. А то шея затекла.
Кидаю надувную подушку одноклубнику и откидываю голову на сиденье, уставившись в иллюминатор. Домой. Наконец-то к своей Женьке. Если тут за пару суток до огня в яйцах и дыма в мозгу, то что же будет, уедь я играть в Штаты!?
— Что думаешь насчет Павловского на должности тренера сборной? — вырывает из сладких мечтаний грубый бас Стаченко.