Снова майор Виноградов
Шрифт:
— Извините, но по телефону мы таких справок не даем. Приезжайте в офис, разберемся…
— Я приеду, — заверил господин Холодовский. — Мы разберемся! Надо было хоть предупредить, как во всех приличных фирмах делается.
— Мы пытались. Но у абонента все время занято.
— Ладно. — Не попрощавшись, Аркадий Юрьевич дал отбой. Потом повернулся к парню:
— А ты что скажешь?
— Может быть, кто-то подключился по-пиратски? — Вообще-то он в первый раз видел шефа в таком раздражении.
— Может быть… Умельцы, мать их! Работать никто не хочет,
— Сейчас съезжу узнаю, в чем дело, — кивнул парень и потер занывшую от нервного напряжения руку.
— Обязательно. Деньги есть? На! — Рядом с открытой банкой консервов на столик шмякнулась толстая пачка купюр. — Но чтоб постоянно находился на связи, понял? В любую секунду! И в полной боевой…
— Что случилось, шеф?
Аркадий Юрьевич вспомнил, что психовать неприлично, и усилием воли привел себя в норму.
— Около одиннадцати позвонил писака, Ратников… Голос дрожит, весь в соплях! Попросил о встрече, срочно. Что же поделаешь, пришлось ехать. Знаешь, что он рассказал?
Собеседник никогда не слышал, что такие вопросы называются риторическими, но сразу понял, что ответа от него господин Холодовский не ждет.
Он промолчал, и тут же последовало продолжение:
— Оказывается, его «Молодежка» находится в Доме печати. И охранников, которых мы к журналисту приставили, внутрь никто никогда не пускал — они обычно на улице ждали, в машине. Так вот… Выскочил этот Ратников сегодня из своего кабинетика в коридор, по-ссать, а его за грудки — и обратно! Удар по пузу, чтоб не орал, дверь на замок, какую-то тряпку в рот, наручниками к стулу. Нормально?
— Вот ведь хулиганы!
— Один, — уточнил Аркадий Юрьевич. — Но такой, что нашему писаке хватило. Говорит: метра под два ростом, морда зверская, пистолет…
— Псих какой-нибудь?
Наконец Аркадий Юрьевич подошел к главному:
— Между прочим, представился Тайсоном. Даже шапочку снял… Догадываешься зачем?
— Ухо? — поднял брови собеседник.
— Да. Все приметы сходятся.
— Но ведь наш с вами общий знакомый уверял, что…
— Вот именно.
Помолчали. Потом не выдержал парень:
— «Пестрый», падла! Пидор старый… Шеф, я ведь никогда этим сукам в погонах не доверял.
— Я тоже, но… — вздохнул господин Холодовский. Ему было больно обманываться в людях. — Так вот, для начала этот самый «несуществующий» Тайсон пару раз сделал журналисту очень больно. А затем попросил об услуге.
— Что, опровержение захотел в газете напечатать?
Но Аркадию Юрьевичу оказалось не до шуток:
— Нет! Все куда проще…
Если верить Ратникову, одноухий не интересовался ни происхождением материалов о себе, ни тем, кто их заказывал и оплатил. Вместо этого он сразу же велел набрать по телефону номер Аркадия Юрьевича Холодовского и «забить с ним стрелку» на десять вечера. Якобы есть какая-то секретная информация, нужно, мол, лично, с глазу на глаз… Еще журналисту строго-настрого велено было не делать глупостей и держать язык за зубами по поводу неожиданного посетителя — до вечера, а также впредь.
В его же собственных интересах!
Кстати, самому Ратникову опаздывать не рекомендовалось ни под каким предлогом. Неявка или иная форма уклонения от встречи будут расценены Тайсоном и его друзьями как неискренность и отсутствие доброй воли.
— А поцеловать он вас не должен при встрече? — хмыкнул парень.
— Пошел ты… — отмахнулся Аркадий Юрьевич. Представить газетчика в роли Иуды было не так уж трудно, но вот господин Холодовский на преданного учеником Спасителя походил куда меньше.
— Где назначена встреча?
— Круглую площадь знаешь? На углу Энергетиков и шоссе Революции?
Собеседник кивнул.
— Твое мнение?
— Плохое место…
Он знал, что говорит: все подходы просматриваются, рядом стройка, а вокруг понатыкано многоэтажек. И те, кто внизу, из любого окна — как на ладони! Снайпера до последнего момента не вычислишь, а потом уже поздно.
Даже если нагнать со всего города «братвы» и своих ментов, прочесать окрестности, расставить людей по контрольным точкам… Нет! Все равно при таком раскладе шансы будут в пользу стрелка.
— Аркадий Юрьевич, не надо вам туда ходить.
— В десять вечера уже темнеет, — напомнил Холодовский.
— Допустим.
— Я готов рискнуть. Вряд ли когда-то еще представится такой шанс! Если вы его поймаете…
— Не думаю. Послушайте, шеф! Никто и никогда не считал вас трусом. Но претендовать на роль наживки…
Видимо, это был первый случай, когда мнение сидящего напротив «исполнителя» совпадало с мнением оставшегося на берегу начальника личной охраны господина Холодовского. Поэтому Аркадий Юрьевич даже не стал спорить:
— Ладно. А если кого-нибудь загримировать? Чтобы похоже?
— И что дальше? Допустим, этот Тайсон шлепнет «подставу». Смысл? Вы же не собираетесь после этого навсегда исчезать из большого бизнеса?
— Не собираюсь!
Конечно, этот вариант тоже был предусмотрен: по видику показывают такие сюжеты про мафию, что грех не позаимствовать зарубежный опыт. Но Аркадий Юрьевич вовсе не был уверен в том, что уже пришла пора устраивать самому себе пышные похороны, менять прическу и с паспортом гражданина Республики Эквадор покидать страну поверженного социализма.
— Послушайте, шеф… — неожиданно спохватился его молодой собеседник. — О чем мы вообще спорим? Бред какой-то. Может, писака рехнулся? Или крутит!
— Нет, не думаю. Журналист напуган так, что не до вранья… Он действительно позвонил мне и под пистолетом сказал все, как было велено.
— Вы согласились на встречу?
— Да, конечно. А почему нет? Никто же не мог подумать! Когда этот Тайсон или кто он там, наконец отстегнул наручники и убрался, Ратников часа два на говно исходил. Но потом все же решил покаяться. Убежал в другой кабинет, в соседнюю редакцию, связался со мной опять… Минут сорок разговаривали!