Снова умереть
Шрифт:
Позже тем же вечером ей пришлось противостоять все тому же незнакомцу, когда они с Габриэлем подъехали к дому Анджелы, чтобы забрать свою дочь. Джейн заметила знакомую машину, припаркованную на подъездной дорожке, и сказала:
— Что здесь делает папа?
— Это его дом.
— Прежде был его домом.
Она вышла наружу и посмотрела на «шеви», припаркованный на своем обычном месте, словно никуда отсюда и не уезжал. Словно Фрэнк Риццоли мог просто шагнуть назад в свою прежнюю жизнь, и все бы стало как прежде. На левом переднем крыле «шеви» красовалась новая вмятина, и Джейн стало интересно, была ли она делом рук девицы
— Давай просто заберем Реджину и уедем домой, — прошептал Габриэль, пока они поднимались на крыльцо.
— А что, по-твоему, я собираюсь сделать?
— Не участвовать в привычной семейной драме, надеюсь.
— Семья без драмы, — ответила она, нажимая на дверной звонок, — была бы не моей семьей.
Дверь открыла ее мать. Хотя она и выглядела как Анджела, но была всего лишь ее блеклой зомби-версией, поприветствовавшей их безжизненной улыбкой, когда они вошли.
— Она крепко спит, не беспокойтесь. Ужин хорошо прошел?
— Да. Что здесь делает папа? — спросила Джейн.
Фрэнк прокричал:
— Я сижу в своем собственном доме, вот что я делаю. Что еще за вопрос?
Джейн вошла в гостиную и увидела отца, восседающего в своем прежнем кресле: свергнутый король вернулся, чтобы занять свой трон. Его волосы имели странный черный оттенок крема для обуви… с каких пор он их красит? Были и другие перемены: шелковая рубашка с открытым широким воротом, дорогие наручные часы. Это заставило его выглядеть какой-то Вегас-версией Фрэнка Риццоли. Может, она зашла не в тот дом, а в альтернативную вселенную с андроидом-мамой и диско-папой?
— Я заберу Реджину, — проговорил Габриэль и благоразумно скользнул в коридор. Трус.
— Мы с твоей мамой наконец-то пришли к пониманию, — объявил Фрэнк.
— И что это значит?
— Мы собираемся все исправить. Вернуть все, как было.
— С блондиночкой или без нее?
— Какого черта с тобой происходит? Ты пытаешься все разрушить?
— Ты и сам отлично с этим справился.
— Анджела! Скажи ей.
Джейн повернулась к своей матери, которая стояла, уставившись в пол.
— Ты этого хочешь, мам?
— Все будет хорошо, Джейни, — тихо произнесла Анджела. — Все получится.
— Твой голос полон энтузиазма.
— Я люблю твою маму, — заявил Фрэнк. — Мы семья, мы свили свое гнездо, и мы останемся вместе. Вот что важно.
Джейн смотрела взад-вперед на своих родителей. Отец уставился на нее в ответ, раскрасневшийся и воинственно настроенный. Мать отводила взгляд. Ей так много хотелось сказать, ей следовало сказать очень многое, но время было позднее, и Габриэль уже стоял у входной двери со спящей дочерью на руках.
— Спасибо, что присмотрела за ней, мам, — сказала Джейн. — Я тебе позвоню.
Они вышли из дома и направились к машине. Пока Габриэль пристегивал Реджину в ее детском кресле, входная дверь распахнулась, и Анджела вышла из дома, неся игрушечного жирафа Реджины.
— Она будет вопить как резаная,
— Ты в порядке, мам?
Анджела обхватила себя руками и оглянулась на дом, словно ожидая, что на этот вопрос ответит кто-то другой.
— Мама?
Анджела вздохнула.
— Все идет так, как надо. Этого хочет Фрэнки. И Майк тоже.
— В этом деле мои братья не имеют права голоса. Ты единственная, кому решать.
— Он так и не подписал документы о разводе, Джейн. Мы все еще женаты, а это что-то, да значит. Значит, он никогда не переставал верить в нас.
— Это значит, что он хотел и рыбку съесть, и в пруд не лезть.
— Он твой отец.
— Да, и я люблю его. Но тебя я тоже люблю, и ты не кажешься счастливой.
Стоя на тенистой подъездной дорожке, она увидела, как ее мать пытается выдавить из себя отважную улыбку.
— Мы семья. Я справлюсь.
— А как же Винс?
Одно лишь упоминание имени Корсака в мгновение искривило улыбку матери. Она зажала руками рот и отвернулась.
— О, Боже. Боже мой….
Когда она начала всхлипывать, Джейн отняла ее руки от лица.
— Я скучаю по нему, — призналась Анджела. — Я скучаю по нему каждый день. Он не заслуживает этого.
— Ты ведь любишь Винса?
— Да!
— А папу ты любишь?
Анджела заколебалась.
— Да, конечно.
Но настоящий ответ прозвучал в этой паузе, в тех молчаливых секундах, перед тем как она смогла опровергнуть то, что ее сердце уже знало. Она отстранилась от Джейн, сделала глубокий вдох и выпрямилась.
— Не переживай за меня. Все будет замечательно. А теперь отправляйся домой и уложи эту девочку в постель, хорошо?
Джейн наблюдала за тем, как ее мать идет обратно в дом. Через окно она увидела Анджелу, садящуюся на диван в гостиной напротив Фрэнка, до сих пор восседавшего в своем кресле. «Так же, как и в прежние времена, — подумала Джейн. — Мама в своем углу. Папа в своем».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Маура остановилась на подъездной дорожке и повернулась на звук вороньего карканья. Десятки птиц расселись высоко на дереве, словно зловещие фрукты, хлопая крыльями на фоне серого неба. «Стая ворон» было правильным термином для этого сборища, и оно казалось уместным в этот холодный серый день с грозовыми облаками, когда ее поджидало мрачное задание. Лента, огораживающая место преступления, преграждала тропинку, ведущую на задний двор. Она нырнула под ленту и пока шла по свежевспаханной земле, чувствовала, как вороны наблюдают за ней, отмечая каждый шаг, шумно обсуждая нового человека, вторгшегося в их царство. На заднем дворе детективы Даррен Кроу и Джонни Тэм стояли между экскаватором и влажной кучей грязной земли. Когда она приблизилась, Тэм помахал ей рукой в пурпурной перчатке. Он был новичком в убойном отделе, напористый и мрачноватый молодой детектив, которого недавно перевели из полицейского участка Чайнатауна. К несчастью для Тэма, его прикрепили к Кроу, который отправил своего бывшего напарника Томаса Мура на давно заслуженную пенсию. «Неравный брак», вот как Джейн назвала их пару, и весь отдел делал ставки на то, сколько времени пройдет, прежде чем нервный Тэм наконец выйдет из себя и ударит Кроу. Это, несомненно, загубило бы карьеру Тэма, но все соглашались с тем, что это было бы чертовски приятным зрелищем.