Снова умереть
Шрифт:
Весь лагерь проснулся, и все собираются возле палатки Эллиота. В холодном рассвете блондинки хватаются друг за друга, их волосы сальные и растрепанные, а ноги босые. Как и я, они выбежали из своих палаток в одном нижнем белье. На Кейко все еще надета пижама, а на ногах крохотные японские сандалии. Только Ричард полностью одет. Он стоит, держа Эллиота за плечи и пытаясь его успокоить, но Эллиот продолжает мотать головой, всхлипывая.
— Она ушла, — говорит Ричард. — Ее больше нет.
— Она все еще может прятаться в моей одежде! Или
— Я проверю еще раз, хорошо? Но я ее не вижу.
— А что, если там еще одна?
— Еще одна кто? — спрашиваю я.
Все оборачиваются, чтобы посмотреть на меня, и я вижу настороженность в их глазах. Я — та, которой никто не доверяет, потому что я связалась с врагом.
— Змея, — отвечает Сильвия и, дрожа, обхватывает себя руками. — Каким-то образом вползла в палатку Эллиота.
Я бросаю взгляд на землю, почти ожидая увидеть змею, скользящую к моим ботинкам. В этой стране пауков и кусачих насекомых я приучилась никогда не ходить босиком.
— Она шипела на меня, — жалуется Ричард. — Это меня и разбудило. Я открыл глаза, и она была прямо там, ползла по моим ногам. Я был уверен, что… — Он провел трясущейся рукой по лицу. — Господи. Мы не сможем продержаться еще неделю!
— Эллиот, прекрати, — командует Ричард.
— Как я смогу после этого заснуть? Как сможет заснуть любой из вас, когда не знаешь, что может заползти в твою постель?
— Это была африканская гадюка, — говорит Джонни. — Я так предполагаю.
Он снова поражает меня своим бесшумным приближением. Я оборачиваюсь и вижу, как он подбрасывает дрова в угасающий костер.
— Ты видел змею? — спрашиваю я.
— Нет. Но Эллиот сказал, что она шипела на него.
Джонни идет к нам, неся бессменную винтовку.
— Она была желто-коричневая? Крапчатая, с треугольной головой? — спрашивает он Эллиота.
— Это была змея, вот и все, что я знаю! Думаешь, я удосужился спросить ее имя?
— Африканские гадюки часто встречаются в буше. Вероятно, мы увидим и других.
— Насколько они ядовиты? — интересуется Ричард.
— Без лечения яд может стать смертельным. Но если это хоть немного вас успокоит, их укусы нередко бывают сухими и не содержат вообще никакого яда. Она, вероятно, залезла в постель Эллиота просто, чтобы согреться. Рептилии так поступают. — Он оглядывает нас. — Вот почему я предупреждал всех вас, что необходимо застегивать палатки.
— Она была застегнута, — произносит Эллиот.
— Тогда как она попала в твою палатку?
— Вы же знаете, что я до чертиков боюсь малярии. Я всегда застегиваю палатку, чтобы не напустить в нее москитов. Я не думаю, что чертова змея могла бы проникнуть внутрь!
— Она могла забраться туда еще днем, — предполагаю я. — Пока тебя не было в палатке.
— Говорю же, я никогда не оставляю ее открытой. Даже днем.
Не произнося ни слова, Джонни обходит палатку Эллиота. Ищет ли он
Сильвия окликает его нетвердым голосом:
— Змея все еще там?
Джонни не отвечает. Он поднимается на ноги, и когда я вижу выражение его лица, мои руки леденеют.
— Что там? — спрашивает Сильвия. — Что там?
— Подойдите и посмотрите сами, — негромко отвечает он.
Почти скрытая чахлой травой, щель проходит по нижнему краю палатки. Не случайная прореха, а ровный прямой разрез на парусине, и его значение мгновенно становится понятным для всех нас.
Эллиот с недоумением разглядывает нас.
— Кто это сделал? Кто, черт возьми, разрезал мою палатку?
— У всех вас есть ножи, — замечает Джонни. — Любой мог бы это сделать.
— Не любой, — возражает Ричард. — Мы спали. Это ты сидел снаружи всю ночь, караулил, как ты это называешь.
— С первыми лучами солнца я ушел за дровами. — Джонни оглядывает Ричарда сверху донизу. — А давно ли ты проснулся и оделся?
— Видите, что он делает? — Ричард поворачивается, чтобы посмотреть на нас. — Не забывайте, в чьих руках оружие. Кто за все отвечал, пока оно не покатилось прямиком в преисподнюю.
— Почему моя палатка? — голос Эллиота повышается, заражая всех нас паникой. — Почему я?
— Мужчины, — тихо произносит Вивиан. — Сначала он избавляется от мужчин. Он убил Кларенса. Затем Исао. А теперь Эллиот…
Ричард делает шаг по направлению к Джонни, и винтовка мгновенно вздергивается вверх, ее дуло нацелено прямо на грудь Ричарда.
— Назад, — приказывает Джонни.
— Так вот как все произойдет, — говорит Ричард. — Сначала он застрелит меня. Потом убьет Эллиота. А что насчет женщин, Джонни? Может, Милли и на твоей стороне, но тебе не удастся убить всех нас. Не выйдет, если мы все дадим отпор.
— Это ты, — произносит Джонни. — Ты — тот, кто это делает.
Ричард делает еще один шаг по направлению к нему.
— Я тот, кто тебя остановит.
— Ричард, — умоляю я. — Не делай этого.
— Пришло время выбрать, на чьей ты стороне, Милли.
— Здесь нет никаких сторон! Нам нужно это обсудить. Нам нужно мыслить рационально.
Ричард делает еще один шаг к Джонни. Это вызов, состязание нервов. Буш лишил его рассудка, и теперь им руководит слепая ярость, обрушившаяся на Джонни, его соперника. И на меня, предательницу. Время замедляется. И я с болезненной отчетливостью подмечаю каждую деталь. Пот на лбу Джонни. Хруст веток под ботинками Ричарда, когда он подается вперед. Рука Джонни, подергивание его натянутых мышц, готовых выстрелить.