Сны натощак
Шрифт:
– Так прямо и говорил? – спросила Яна. Она уже давно с любопытством разглядывала прозрачную бледную кожу с голубыми прожилками: свойство рыжих. Фарфоровая белизна личика девушки казалась какой-то ненастоящей, игрушечной. И Быстровой на ум почему-то пришла сказка об оловянном солдатике, влюбленном в фарфоровую статуэтку. – Как вы думаете, Марина Витальевна, Марат Аркадьевич не хотел вас расстраивать или просто отшучивался?
– Да не знаю я, – отрешенно пробормотала рыжая, – мне как-то все равно было… Это ведь только сейчас я вспомнила, когда такое несчастье случилось.
– Марина
– Да нет, вроде… вообще-то я ушла, когда он заснул, я всегда так делала, – недоуменно посмотрела на «ежика» Марина. – Он сначала всегда очень суетился, волновался, что-то пытался мне рассказать.., а потом, как фенозепам начинал действовать, то речь его становилась, ну, как вам сказать, такая смешная, он слова ронял из фразы, путал имена и получалось очень смешно… А потом вообще засыпал… И я всегда уходила спокойно домой, закрывала дверь снаружи на ключ, чтобы он был спокоен.
– У вас есть ключ от этой квартиры? – снова стал проявлять интерес к рыжей Соловьев.
– Ну а как же! – с вызовом подтвердила «лисичка». – Я же с самого начала сказала, что у меня всегда хранился второй ключ – мало ли что… И Наталья Николавна мне говорила, что так спокойнее: мало ли что – вдруг приступ какой с Маратом Арадьевичем приключится, и он до двери дойти не сможет. А тут я прибегу, лекарства накапаю. И ему так спокойнее было…
– Где сейчас этот ключ? – спросил Соловьев.
– Да вот же он, – рыжая сунула руку в карман халатика и выложила на стол большой винтовой ключ. – А как бы я иначе поняла, что случилась беда?! Ведь я сегодня с утра решила позвонить Марату Аркадьевичу: узнать, как самочувствие, не нужно ли чего в магазине купить. Я всегда так делала после его приступов. Ну вот, – рыжая положила ногу на ногу и с силой запахнула халатик, – позвонила я, позвонила, а трубку никто не берет. Я еще через полчаса – может, подумала, он в ванной… А когда и через час он опять трубку не взял, я уже заволновалась. Сначала, конечно, сбегала позвонить в дверь – ничего, тишина. Потом набрала Наталью Николавну на даче, она сказала, что тоже с утра не может дозвониться. Ну мы подумали-подумали, и она попросила меня открыть квартиру и проверить, дома ли его портфель – может, в издательство поехал, а мобильный забыл… А тут вон какой кошмар, – Марина вновь запахнула халатик с такой силой, что чуть не задушила сама себя.
– Скажите, Марина Витальевна, – Репнин достал из нагрудного кармана целлофановый пакетик, в котором что-то темнело, и поднес поближе к рыжей, – вам эта штуковина ни о чем не говорит?
– Что это? – с опаской глянув на содержимое пакетика, произнесла молодая женщина.
– Это было найдено на груди Марата Аркадьевича. Скорее всего, какой-то талисман или предмет ритуальной атрибутики… Мы пока не знаем, эксперты будут разбираться… Скажите, этот предмет вы видали раньше в квартире Заволжских? – Репнин сосредоточенно вглядывался в лицо рыжей.
– Не-ет, никогда не видела, – пролепетала та.– Вы извините, мне что-то нехорошо, может, я домой пойду? А то голова
– Да, да, конечно, – забеспокоился Репнин, – вот здесь распишитесь, пожалуйста, – он придвинул к ней листок бумаги. – Если что, мы вас вызовем, Марина Витальевна, мало ли какие вопросы могут возникнуть. – Он натужно улыбнулся. – Все-таки вы обнаружили тело, да и покойного знали хорошо. Так что у меня к вам большая просьба – пока не уезжайте из города.
***
– Жене уже сообщили? – поинтересовался Соловьев у Репнина, когда «лисичка» покинула кухню-«избу».
– Да, Олег Сергеич, она уже едет сюда, – ответил «ежик».
– Как она?
– В шоке. Я, правда, не стал говорить, в каком виде мы нашли тело ее мужа.
– Вполне резонно. Думаю, что такие подробности сообщают не по телефону, – согласился с ним Соловьев.
– Олег, а эту…, – Яна запнулась, потом справилась с волнительным воспоминанием, – голову, ну, как ее оттяпали? Сразу?
– Ты знаешь, – задумчиво произнес Соловьев, – эксперты считают, что, судя по срезу на шее Заволжского, голова была отсечена одним ударом. Может, я и ошибаюсь, но скорее всего убийца очень силен и, вероятно, имеет кое-какие навыки в области восточных единоборств. Это там практикуют борьбу на мечах…
– То есть, шею не пилили, – решила уточнить Маргоша.
Быстрова метнула на подругу взгляд «38 калибра», но было поздно. Пучкова решила занять некоторую пустоту в разговоре и продолжила, как ни в чем не бывало:
– То-то я смотрю, брызги по всей кровати. Даже на стенах, потолке и полу.
– Марго, нельзя ли без этих подробностей? – Яна зло посмотрела на подругу.
– А что, собственно, я такого говорю не такого? – тут же ощетинилась Маргоша. – Можно подумать, здесь слет общества по вышиванию крестиком, а не расследование убийства.
– Ты, Маргарита, молодец, – решил разбавить накалявшуюся обстановку Соловьев, – все верно определила. Вот помогла бы ты нам еще с соседями контакты наладить. Совсем бы хорошо было! Понимаешь, – он доверительно посмотрел ей в глаза, и Пучкова сразу же начала таять, – я давно заметил, что с женщинами соседки откровеннее себя ведут, чем с полицейскими. То ли формы пугаются, то ли ответственности… А с женщинами убалтываются буквально до потери пульса. Может обойдешь несколько квартир, вдруг зацепочку какую найдешь? Доверяю тебе, как самому себе, – наддал следователь и добился желаемого результата. Маргоша деловито поднялась со стула, одернула свитерок, который был ей мал чуть не на два размера (поскольку был из Яниных закромов) и молча удалилась.
– Спасибо, Олег, – улыбнулась Яна. – Нейтрализовал Маргошу. Она сегодня какая-то взвинченная с утра. То ли не выспалась, то ли наоборот, переспала…
– Ничего, ничего, – рассмеялся Соловьев. – Думаю, сейчас она соседок дожмет. Энергии у нее хоть отбавляй! Чего надо и не надо вызнает. Всю, так сказать, подноготную Заволжских.
– Олег Сергеич, – подал голос Сергей Репнин, который выходил вместе с Маргошей из кухни и вернулся немного озадаченный, – там жена Заволжского приехала. То есть уже вдова… На ракете что ли прилетела… Уж очень быстро. Она же на даче была.