Сны суккуба
Шрифт:
— Понимаешь, какая штука... об этом нигде не сообщали. Я решил уточнить подробности, и... пришлось побеседовать с самими полицейскими.
— Наверняка сообщали. Иначе как бы я узнала?
— Это-то я и стараюсь выяснить.
Я снова задумалась. И вправду, как?.. Рассказывая эту историю Винсенту, я ее просто знала. Но откуда? Не вскочила же она мне в голову сама, ни с того ни с сего?
— Может, у тебя есть знакомые в полиции? — попытался помочь он.
— Если и есть, я ни с кем
— А что за история? — поинтересовался Сет.
И тут кусочки головоломки сложились. Я вдруг сообразила, что с полицейским произошло то же самое, что и с парнем, который переплывал пролив. Им примерещилось нечто, чего на самом деле не было, а потом они сами это сделали. И обе истории стали мне известны прежде, чем я могла о них услышать.
— Джорджина, — напомнил о своем вопросе Сет.
— Ну, коп сошел с ума в магазине и начал...
— Стоять! — приказал вдруг кто-то. — Ни шагу дальше.
Мы резко остановились. Оживленная площадь осталась позади, на улице было темно. Из-за угла вынырнул человек, такой грязный и оборванный, что Картер рядом с ним показался бы образцом элегантности. И направил на нас пистолет.
По статистике, уличный грабеж в Сиэтле — дело редкое. Но цифры ничего не значат, когда становишься его жертвой...
— Гоните все, что есть, — прорычал этот тип.
Глаза у него были вытаращены, вид безумный.
Я заподозрила, что он и впрямь не в себе. Но это тоже ничего не значит, когда в руках у человека пистолет, а у тебя его нету.
— Все гоните — бумажники, драгоценности. Иначе выстрелю. Клянусь Богом, выстрелю.
Я сделала шаг вперед — крошечный, чтобы не насторожить парня, но оказаться на линии огня, прикрыв собой Сета и Винсента. Опасность грозила только им. В меня стреляли и раньше. Больно, но не смертельно.
— Хорошо, хорошо, — сказала я тихим, успокаивающим голосом, открывая сумочку. — Все, что хочешь.
— Быстрее, — рявкнул он.
Дуло пистолета смотрело сейчас на меня, и это было замечательно.
Я услышала, как зашевелились у меня за спиной мужчины, доставая бумажники. Подумала с болью, что придется отдать кольцо Сета — в тот вечер я повесила его на цепочку и надела на шею. Но плата была невелика. Лишь бы все вышли невредимыми.
Вдруг боковым зрением я заметила движение. В следующий миг Сет — остановить я никак не успела бы — метнулся к грабителю и придавил его к стене дома. В жизни не думала, что он умеет драться, но смотрелось это впечатляюще. И было, к несчастью, абсолютно лишним.
Мы с Винсентом бросились на помощь одновременно. Руку с пистолетом парень опустил, но начал отбиваться с медвежьей свирепостью. Я пыталась вырвать у него пистолет.
Потом грохнул выстрел.
Мы трое замерли. Парень, воспользовавшись замешательством, вывернулся и бросился бежать. Я вздохнула с облегчением.
— Джорджина... — сказал Винсент.
Сет осел наземь. И тут я увидела кровь. Темную, отливающую блеском в водянистом свете фонарей... все его левое бедро было залито ею. Лицо бледное, глаза широко раскрыты...
— Господи.
Я упала на колени, пытаясь разглядеть рану. Крикнула Винсенту:
— Звони девять-один-один!
Опередив меня, он уже нажимал кнопки на мобильнике. Я слышала, как он начал быстро говорить что-то, но слов не разбирала, занятая Сетом. Кровь лилась не переставая.
— Боже, боже. — Я сорвала пальто, прижала к ране, надеясь замедлить кровотечение. — Только не умирай. Пожалуйста... не умирай.
В глазах его стояли одновременно нежность и мука. Губы разлепились, но сказать он ничего не смог. Подняв пальто, я посмотрела на рану. Винсент присел на корточки рядом.
— Кровь не останавливается... — простонала я.
— Бедренная артерия перебита, — пробормотал Винсент.
Я бы и сама это поняла, если бы не была так напугана. За тысячу с лишним лет я хорошо изучила человеческое тело и знала, что для него смертельно опасно.
— Он истечет кровью. — Я снова попыталась зажать рану. — Раньше, чем они приедут. Чертова пуля...
Винсент глубоко, судорожно вздохнул. Затем тронул меня за руку.
— Убери пальто, — сказал тихо.
— Надо замедлить кровотечение...
Он, не слушая, осторожно отвел мои руки в сторону.
Кровь была всюду. И как будто курилась паром в морозном воздухе. Винсент, не боясь вымазаться, положил руки на бедро Сета. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же забыла об этом. Воздух вокруг начал потрескивать, кожу закололо как иголочками. Сета омыло волной белого света. От Винсента пахнуло вдруг лавандой, речной сыростью. И кое-чем еще... век бы мне этого не чувствовать.
Затем все прошло. Винсент убрал руки, и, когда я взглянула на рану, кровь больше не текла.
— Извини, — выдохнул Винсент. — Не слишком-то я хороший целитель... если продолжу, меня почувствуют. Но до приезда «скорой» он теперь продержится.
Вдали уже слышался вой сирен.
Сердце у меня заколотилось. Окружающий мир куда-то отодвинулся. Сколько лет, по словам Винсента, он знал Ясмин? Пятнадцать? Много... очень много. Сейчас он выглядел от силы на тридцать. И значит, в момент встречи был еще ребенком. Немыслимо. Как немыслимо исцеление, которое он совершил у меня на глазах.